Дели-акыз - [2]

Шрифт
Интервал

— Будет скверно, что и говорить.

— И весьма! После нашего-то баловства, после наших-то забот!

— Ясно, что скверно будет. Кто же станет здесь так заботиться о ней!

— Понятно, никто.

— Бедная Тайночка! Бедная Глаша!

И девушки снова хватаются за платки. Тихое всхлипывание постепенно переходит в громкое. Кажется, будто и сама комната омрачается изливающимся здесь молодым горем.

Медленно приподнимается тяжелая плюшевая портьера над дверью, и на пороге приемной показывается небольшая плотная женская фигура. Посетительницам бросается в глаза совершенно седая голова и длинный восточный нос.

Это начальница Н-ского приюта, старая княжна Надежда Даниловна Дациани, уроженка Тифлиса. Ей шестьдесят с лишком лет, но глаза её еще пламенны, а лицо еще свежо и приятно. В молодости княжна Дациани пережила глубокое горе: любимый ею жених погиб от разбойничьей пули в горах. Надежда Даниловна, оставшись верною его памяти, дала клятвенное обещание никогда не выходить замуж и стойко сдержала свое слово. В молодости же она была пожалована придворным званием фрейлины и занялась делами благотворительности. Лет двадцать тому назад ее назначили начальницей Н-ского приюта для девочек, и она вся ушла в заботы о своих новых питомицах.

Старая княжна довольно долго простояла на пороге своей гостиной, молча разглядывая своих необыденных плачущих и ничего не замечающих посетительниц. Потом легкая, незаметная улыбка, сморщила её губы и скрылась в задумчивых восточных глазах.

— Гм! — кашлянула княжна, — чем могу служить, mesdamoiselles?

Девушки вздрогнули от неожиданности. Платки мгновенно исчезли в глубине карманов, и перед старой придворной дамой предстали смущенные, разрумяненные от слез, совсем еще юные девичьи лица. Все пять молодых девушек поднялись со своих мест, выстроились в линию и, отвешивая плавный, по всем правилам института, реверанс, несколько нараспев, хором произнесли:

— Nous avons l’honeur de vous saluer princesse![2]

Когда фраза была окончена, темноглазая, розовенькая Баян, вспыхнув до ушей, подумала:

«Мы с ума сошли! Как это глупо, так кланяться, ведь мы же уже не институтки», — и смущенно посмотрела на Тер-Дуярову.

Та сразу поняла взгляд Ники. «Правда, душа моя, глупо. Мы уже не институтки» — мысленно же согласилась с нею тотчас армянка.

Наступила минута молчания.

Старая фрейлина, улыбаясь, любовалась смущением этих взрослых детей. Но вот Ника Баян, еще накануне уполномоченная говорить с княжной от имени всей депутации, выступила вперед.

— Мы приехали к вам просить вас от имени всего последнего выпуска Н-ского института за нашу дочку, — начинает она взволнованно.

— Дочку? — и седые брови старой княжны удивленно вскидываются над пламенными восточными глазами.

— Ну, да, дочку и внучку! — подхватывает Тамара Тер-Дуярова. — Потому что я — её дедушка, а вот она, (тут армянка непринужденно тычет пальцем в Нику,) — она — её бабушка, по общему соглашению всего нашего выпуска Шура Чернова, тоже воспитанница нашего выпуска, — её папа; мамы же её — весь наш класс; все мы, и мамы, и тетки! — звенит своим хрустальным голоском «Золотая рыбка».

Старая княжна улыбается все шире и шире.

— Так вы приехали просить за вашу приемную дочку, маленькую сиротку Глашу Петушкову? — наконец догадывается она.

— Да, да, да, за Глашу Петушкову, — хором воскликнула депутация.

— Её бумаги несколько дней тому назад поступили в канцелярию нашего приюта. Сам барон хлопочет за вашу воспитанницу, и она уже принята в нам, — торжественно объявляет княжна девушкам и следит, какое впечатление произведут её слова на юных посетительниц.

Те почему-то молчат.

— Ника, да говори же! Чего истуканом стоишь? — шепчет тихо волнующаяся Тамара.

Старая княжна замечает этот шепот и останавливает свой взгляд на Тамаре. От этой молоденькой армянки так и веет её родиной: знойным кавказским небом, небом милого Тифлиса, синим и прозрачным, как крыло парящего ангела… Веет высокими горами, где воздух так чист и легок. Дорогой, милой, давно покинутой родиной веет на старую княжну-грузинку, и её глаза увлажняются слезами. Ласково берет она обе руки Тамары в свои и говорит как бы совсем новым, глубоким и прочувственным голосом:

— Будьте покойны, дети, вашей общей дочке будет, несомненно, хорошо у нас, если только она не окажется слишком избалованной и капризной.

— Вот то-то и есть, что может оказаться… — совершенно неожиданно для себя самой выпаливает Ника.

Начальница переводит свой ласковый взгляд с юной армянки на хорошенькое личико Ники и спрашивает:

— Что вы хотите этим сказать?

— Я… мы… я… хотела сказать, что… что наша Тайночка… наша Глаша… да… немножко избалована, а потом у… да… потому… — путается Ника, — мы и пришли просить вас о снисхождении и… и…

— Да, да! Мы просим вас о снисхождении к ней! — подхватывают остальные депутатки хором.

— Ведь вам, должно быть, известна её странная, таинственная судьба? — спрашивает «Золотая рыбка», выступив вперед.

Старая княжна улыбается снова.

— Мне известно о том, что тридцать милых, добрых и сердечных девушек тихонько от начальства взялись воспитывать маленькую сиротку, поселив ее в комнате старого, прозванного ими почему-то «Бисмарком», институтского сторожа Ефима. Мне известно так же, как случайно обнаружилась их тайна и как барон, попечитель института, принял на себя труд устроить эту маленькую сиротку у нас в приюте. Видите, я хорошо осведомлена обо всем.


Еще от автора Лидия Алексеевна Чарская
Тайна

Рассказ из сборника «Гимназистки».


Некрасивая

Некрасивая, необщительная и скромная Лиза из тихой и почти семейно атмосферы пансиона, где все привыкли и к ее виду и к нраву попадает в совсем новую, непривычную среду, новенькой в средние классы института.Не знающая институтских обычаев, принципиально-честная, болезненно-скромная Лиза никак не может поладить с классом. Каждая ее попытка что-то сделать ухудшает ситуацию…


Царевна Льдинка

Жила в роскошном замке маленькая принцесса Эзольда, хорошенькая, нарядная, всегда в расшитых золотом платьях и драгоценных ожерельях. Словом, настоящая сказочная принцесса — и, как все сказочные принцессы, недовольная своей судьбой.Совсем избаловали маленькую Эзольду. Баловал отец, баловала мать, баловали старшие братья и сестры, баловала угодливая свита. Чего ни пожелает принцесса — мигом исполняется…


Сибирочка

В книгу Л. Чарской, самой популярной детской писательницы начала XX века, вошли две повести: «Сибирочка» и «Записки маленькой гимназистки».В первой рассказывается о приключениях маленькой девочки, оставшейся без родителей в сибирской тайге.Во второй речь идет о судьбе сироты, оказавшейся в семье богатых родственников и сумевшей своей добротой и чистосердечностью завоевать расположение окружающих.Для среднего школьного возраста.


Рождественские рассказы русских и зарубежных писателей

Истории, собранные в этом сборнике, объединяет вера в добро и чудеса, которые приносит в нашу жизнь светлый праздник Рождества. Вместе с героями читатель переживет и печаль, и опасности, но в конце все обязательно будет хорошо, главное верить в чудо.


Один за всех

Повесть о жизни великого подвижника земли русской.С 39 иллюстрациями, в числе которых: снимки с картин Нестерова, Новоскольцева, Брюллова, копии древних миниатюр, виды и пр. и пр.


Рекомендуем почитать
Ангелы поют на небесах. Пасхальный сборник Сергея Дурылина

Настоящий сборник – часть большой книги, составленной А. Б. Галкиным по идее и материалам замечательного русского писателя, богослова, священника, театроведа, литературоведа и педагога С. Н. Дурылина. Книга посвящена годовому циклу православных и народных праздников в произведениях русских писателей. Данная же часть посвящена праздникам определенного периода церковного года – от Великого поста до Троицы. В нее вошли прозаические и поэтические тексты самого Дурылина, тексты, отобранные им из всего массива русской литературы, а также тексты, помещенные в сборник его составителем, А.


Биографический очерк Л. де Клапье Вовенарга

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Зефироты (Фантастическая литература. Исследования и материалы. Том V)

Книга впервые за долгие годы знакомит широкий круг читателей с изящной и нашумевшей в свое время научно-фантастической мистификацией В. Ф. Одоевского «Зефироты» (1861), а также дополнительными материалами. В сопроводительной статье прослеживается история и отголоски мистификации Одоевского, которая рассматривается в связи с литературным и событийным контекстом эпохи.


Дура, или Капитан в отставке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ пятый. Американскіе разсказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих

В книге представлено весьма актуальное во времена пандемии произведение популярного в народе писателя и корреспондента Пушкина А. А. Орлова (1790/91-1840) «Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих», впервые увидевшее свет в 1830 г.