Дельфания. Сокровенные истории - [7]

Я всеми силами пытался выкарабкаться из этого капкана, постепенно начиная понимать, что даже если виновники и будут найдены, наказаны, это ничего не изменит, а напротив, я стану неким соучастником наказания и буду до конца жизни нести эту карму, ярмо осуждения. А вот этого мне более всего не хотелось.

Я долго думал о тех, кто совершил это преступление, а потом вдруг понял, что важно не то, чья рука чиркнула спичкой и воспламенила часовню, а то, кто втайне или, может быть, даже явно порадовался тому, что часовня и колоколица сгорели. Ведь зло, которое излучается людьми, как бы носится в воздухе и собирается в некий сгусток, пока этот сгусток не накопит критического количества отрицательной энергии. И уже после этого в кого именно войдет этот негативный заряд и кто конкретно материализует намерения многих – уже следствие, а не причина. Причина в невежестве многих, в несовершенстве десятков и сотен, а реализатор всегда найдется. По этому поводу я вспомнил тогда изречение восточного мудреца, который сказал примерно так: «Люди, помните, что нет на земле такого преступления, в котором бы мы все не приняли участия!» И потому несущественно, кто сделал, а важно то, что мы своими мыслями и чувствами: гневом, завистью, обидой – создаем как раз ту атмосферу, почву, на которой произрастают все преступления мира. Конечно, многие могут сказать, и говорят: «А мы-то здесь при чем? Какое отношение мы имеем к тому, что делают другие?» На что можно ответить: «Давайте замерим, подсчитаем, сколько негативной энергии, сколько вибраций зла, ненависти вы выпустили в атмосферу планеты?»

Одно я понял на всю жизнь: что я ответственен за те мысли и чувства, которые транслируются в пространство из души моей, даже если об этом никто не знает и никто не догадывается, что творится у меня внутри. И потому я старался уже не думать о поджигателях, пусть Всевышний Сам разберется и воздаст каждому по делам его.

А тут вскоре после поджога мне сообщили, что преступник найден, задержан и во всем сознался. Мне крайне не хотелось ехать на суд, я уже переступил через порог осуждения, с одной стороны, а с другой – я был почти уверен, что данный человек к поджогу никакого отношения не имеет. Так оно и оказалось.

Щуплый, поцарапанный, замученный парень сидел на скамье подсудимых. Он житель поселка Горный, тридцати лет, был задержан за кражу и драку, а потом еще сознался и в поджоге. Когда он стал рассказывать о том, как это было, – как пнул ногой дверь и она открылась, – я потерял всякий интерес к тому, что происходит в зале суда. Ибо дверь в часовню открывалась не вовнутрь, а наружу. Потом он что-то лепетал про свечку, которую зажег и которая вдруг упала на пол, отчего часовня и загорелась. Во-первых, свечей в часовне не было, а во-вторых, накануне был сильный дождь, а после дождя дерево не только снаружи, но и внутри часовни достаточно влажно. Поэтому поджечь можно было только специально. Я сразу у судьи попросил слова и сообщил, что никаких претензий к данному человеку не имею, так как очевидно, что он к поджогу никакого отношения не имеет. И тут подсудимый сразу оживился и признался, что в милиции его «уговорили» взять на себя вину. И в завершение он сказал: «Я хотя и наркоман, и ворую порой, чтобы прокормиться, но на святое у меня никогда бы не поднялась рука!»

Когда я смотрел на этого парня, то почему-то видел его не в том виде, каков он был в данный момент, а маленьким, в пеленках и распашонках на руках у матери, которая укачивала его, кормила грудью, пела сладкие песни, а главное – любила. Этот «малыш» был когда-то любим, когда-то его ласкали и одаряли нежностью. Он тоже любил жизнь, улыбался солнцу, небу, птицам, маме. Теперь он стал большим, он содеял немало плохого, но жизнь его уже наказала. Он болен СПИДом, он никому не нужен и самое главное – его никто не любит. Быть нелюбимым – самое страшное и тяжелое наказание.

Почему дети России вырастают сорняками? Кто виноват в этом? Что я должен делать, как жить, чтобы колокольчики Святой Руси, как называл детей старец Арсений, распускались, были радостны, гармоничны и совершенны?

Глава 5. Ночь души

Когда я возвращался из города в Горный, то думал о том, что сгорела узелковая книга Арсения. Не уберегли часовню и колоколицу от огня иконки Неопалимой Купины, которые я спрятал под крышами. Единственное, что осталось, так это икона Владимирской Богоматери и колокол Владимир, которые я накануне, не отдавая себе отчета, отнес в домик. Это все, что осталось у меня.

Поздно вечером я вынес колокол Владимир на поляну, повесил его на дуб и негромко позвонил. Одинокие удары тоскливо разносились по окрестности. А я смотрел на небо и ждал, что оттуда придет ответ, что дальше делать, как дальше жить? Ну, если не ответ, то хотя бы знак поддержки. Изредка ночной серебристый бархат неба, на котором рассыпались звезды, разрезали белые следы метеоритов. Своими обожженными листьями тихо шумели дубы – свидетели моей жизни, моих переживаний. Иногда доносились ночные крики птиц. Жизнь продолжалась, а я не мог найти в ней своего места, своего пути. Как дальше жить и что делать? Вопрос, как саднящая боль, охватывал все мое существо.