Дельфания. Сокровенные истории - [37]

Это было бескрайнее поле, раскинувшееся на вершине горы, откуда открывался неописуемой, несказанной красоты вид на ближние и дальние горы. Это была господствующая высота, и здесь возникало такое ощущение, что ты приблизился к небу. Облака плыли так низко, что казалось, их можно потрогать руками. Они уносились в сторону юга над полями, и от них по земле скользили тени. Потом они касались гор и оставляли им «дань» – разорванные клочья на вершинах. Куда ни глянешь – на многие десятки километров просторы гор, полей, неба. Вон там – горный хребет, перед ним озеро небесно-голубого цвета, а вот здесь проходит ряд гор, на которых можно разглядеть деревья. А здесь горы похожи на мятую перину – по ним накатами пенится изумрудный лес. А сзади, вон там, – полосатые от пашни, волнистые простыни полей с рваными концами, наступающими на зелень. А в этой стороне – вовсе бесконечность, синь, туманы, холмы, поселки, горы, вновь поселки.

Раздолье было густо покрыто пахучими травами, в середине росло одинокое дерево, около него сходились почти под равными углами три дороги. На дереве жила стайка птичек. Это была дикая яблоня с раскидистыми кряжистыми ветвями. Присмотревшись к этому мужественному дереву, которое смело расположилось вот здесь, на вершине, не боясь ветров и ненастий, я заметил на нем несколько зеленых пучков – веток омелы. Омела, как известно, – самое священное растение древней загадочной касты посвященных – друидов. До сих пор о них почти ничего не известно, ибо они не вели никаких записей, а знания передавали только устно, поскольку жрецы опасались, что их высшие тайные знания станут общедоступными. Эти посвященные обладали даром Слова, которое предрекало будущие события. Причем это было не столько пророчество, сколько само воплощение будущего по воле жреца. Друиды пользовались таким огромным авторитетом, что даже король имел право говорить лишь вторым, после жреца-друида.

Но самое удивительное то, что сами друиды приняли тайные знания у более древних, еще более загадочных и совершенно не известных племен, которые именуются «строителями мегалитов». Именно предшественники друидов за много тысячелетий до заселения территории Галлии кельтскими племенами построили мегалитические сооружения: дольмены, менгиры, кромлехи. О тайных школах «строителей», находящихся на территории современной Шотландии, упоминается в ирландских сагах. Причем язык этих загадочных последователей культа камней и скал не был близок ни к одному из древних индоевропейских языков. Откуда они пришли, каковы были их знания, как они воздвигали эти многотонные сооружения, которые до сих пор не под силу современной технике, – по всей видимости, останется загадкой.

Я смотрел на дерево, на кусты омелы и думал о том, что наследниками жрецов-друидов стали барды, которые еще сохраняли знания и способности некогда великой касты посвященных. Тут я неожиданно вспомнил о своем предке, шотландском барде и пророке, мистике и прозорливце Томасе Лермонте, о его таинственной удивительной судьбе, о его пророчествах и необычном исчезновении. Вальтер Скотт, вдохновленный легендами о Томасе, даже сочинил балладу «Томас Стихотворец».

Все это я принял как добрый знак.

Около этого дерева я и лег на траву, раскинув руки. Из леса доносилась одинокая песня соловья, обрамленная непрерывным треском цикад. Порывы ветра приносили голос кукушки. Белая бабочка резво порхала с цветка на цветок. Большой жук пулей примчался откуда-то, сделал надо мною круг и исчез в зеленой долине.

Я просто смотрел в небо, наблюдал, как плывут облака, и вдруг стал растворяться в этом великолепии. Меня понесло в синие дали, и это было удивительно прекрасно и чудесно. Внутри меня одна за другой спадали цепи, оковы, одежды, рамки, установки. Я погружался в абсолютно чистую и целомудренную первозданность. Это было подобно тому, что я становлюсь ребенком. Мне вдруг захотелось попрыгать и покувыркаться, как это было в детстве. Ум сначала меня сдерживал – дескать, так нельзя, не положено взрослому мужику предаваться детским шалостям, но я, преодолев его запреты и указания, вскочил и стал носиться как безумный по росистой траве. Это был праздник тела и души! Неописуемый восторг охватил все мое существо, и я уже полностью отдался во власть своей пробужденной природы, которая так долго дремала – с тех пор как закончилось мое детство. Каждая клеточка моего существа восхищалась и вибрировала, требуя выброса этой безумной радости наружу. Я был похож на вулкан, у которого началось извержение. Если бы кто-нибудь увидел меня в эти моменты «извержения», то он вправе был подумать, что я сошел с ума. И это была истина, ведь я действительно вырвался из умственных догм, правил, конструкций, которые уже несколько лет меня держали в своей власти, как паук держит свою жертву в паутине. Я вдруг ощутил себя птицей, которая вырвалась на волю. И я в полном смысле летал и упивался свободой.

После бега, прыжков, кувыркания и танцев я ложился на траву и даже порой засыпал. Мне снилось нечто такое веселое, что я пробуждался от смеха, продолжая смеяться наяву, забыв, однако, что мне приснилось и вызвало такое веселье.