Дельфания. Сокровенные истории - [12]

А решение такое Константин принял после того, как узнал, что там еще живут прозорливые старцы, которые во времена гонений Советской власти ушли из монастыря. К ним-то и собрался пойти Константин со своим горем. Может быть, всевидящие старцы подскажут, где искать сына, и объяснят, что с ним стряслось. Это была последняя надежда, но она все-таки была, а это очень важно – иметь последнюю зацепку.

Но прежде Константин решил подработать на уборке мандаринов, чтобы можно было собраться в дальний путь. Платили десять рублей за день работы, плюс кормили обедом. Это Константина устраивало, кроме того ему необходимо было время, чтобы поподробнее узнать, где искать таинственных старцев. Потому что, хотя и ходили слухи о том, что они живут там, в горах, но никто, даже насельники монастыря, не знали, где именно скрываются новоафонские прозорливцы.

Вот что удалось узнать Константину.

Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь был основан в 1875 году недалеко от Сухуми, рядом с пещерой, где жил, проповедовал и был обезглавлен ученик Иисуса Христа Апостол Симон Кананит.

С 1924 года для монастыря начались «страстные дни», когда всю братию изгнали из обители и они ушли в горы. В начале 30-х годов по приказу из Москвы о ликвидации начались облавы на пустынников. Отряд из милиционеров, комсомольцев и добровольцев захватил многих монахов, а их келии были преданы огню. Один иеромонах Дорофей по старости и болезни не мог подняться на высокий Сухумский перевал, упал на землю, и его добили прикладами и бросили. Из Сухумской тюрьмы монахов отправили морем в Новороссийск. Говорили, что одну партию утопили в бухте Новороссийска, где впоследствии на том же самом месте произошла трагедия: столкновение корабля «Адмирал Нахимов» (прежнее называние «Адольф Гитлер») с другим судном. Вторую партию, 140 человек, привезли в новороссийскую тюрьму. Монахов расстреливали группами, ночью, на полосе земли, уходящей в море, которую местные жители называют Косой. Тела убитых затем отвозили к горе Колдун, что в семи километрах от Новороссийска, и там, у подножия горы, сбрасывали в одну яму и засыпали землей. До сих пор точно не известно место их захоронения.

И все-таки Константин прознал у одного глубоко верующего старика Мефодия, с которым случайно встретился в монастыре на ночной службе, как тот однажды столкнулся в горах Абхазии со старцем Нектарием. Пустынник Нектарий жил в одной из пещер и обладал, по словам старика, высоким духом, прозревая и прошлое, и будущее.

– Для старца Нектария нет преград – все видит насквозь! – таинственным и возбужденным, но приглушенным голосом повествовал Мефодий Константину. – Он поможет твоему горю. Верь, Константин, и иди к Нектарию. Старец подскажет тебе, где сын твой и что с ним, – заключил старик.

Конечно, за давностью произошедшего Мефодий не помнил подробного маршрута, но все-таки Константину удалось составить примерное представление о направлении поисков, отметить те детали, на которые можно будет ориентироваться в пути.

А тем временем в Абхазии началась война. Били пушки, рвались снаряды, раздавались автоматные очереди. Но Константин будто не замечал происходящего, он собирался в дорогу. Раздобыл старый, рваный вещевой мешок, залатал его. Сложил туда заранее приготовленные консервы, крупу, сухари, колотый сахар, чай, топорик, веревки, брезент и котелок.

С этой поклажей отец, потерявший сына, отправлялся в горы на поиски старца Нектария. А за спиной его вовсю свирепствовала война, лилась человеческая кровь, люди убивали друг друга, как тысячи лет назад, будто история ничему так и не научила род человеческий.

Глава 3. Отшельник

Отшельник лежал на гальке на берегу моря и стеклянными глазами смотрел на белоснежный прибой. Солнышко приятно пригревало, а шум пенящихся волн убаюкивал и уносил его мысли в прошлое – в то прошлое, которое ушло навсегда.

Отшельник – так звали большого лохматого пса кавказской породы. Пришел (а вернее, приплелся, потому что хромал на заднюю лапу) в эти приморские края он всего полгода назад. Местные собаки сразу дали ему бой, но он отвоевал себе место под солнцем на берегу моря возле полуразвалившегося рыбацкого причала. Теперь они его не трогали, и никто не посягал на его территорию.

Вот и сейчас Отшельник глядел вроде бы на море, а на самом деле вспоминал свою прежнюю жизнь, когда он был нужен, когда его ценили за работу и когда у него был хозяин. Оши, как коротко называл его хозяин, сторожил отары овец высоко в горах. Он отлично знал свое дело, и не раз хозяин поощрял пса тем, что по вечерам у костра разрешал прилечь у его ног. В эти моменты хозяин гладил Отшельника за ушами и приговаривал: «Молодец, Оши, умница».

Сейчас пес вспоминал запах хозяина и ощущение от прикосновения его твердых, почти железных ладоней, испещренных глубокими трещинами. Наверное, это были самые лучшие, самые счастливые моменты в его собачьей жизни. Сейчас ему не хватало тех запахов, которые были в его прошлой жизни. Ароматов лугов, кустов черники выше человеческого роста, зарослей рододендрона, запаха табака, который курил хозяин, и дыма костра, смешанного с парами аппетитной похлебки, булькающей в котелке. Тогда Отшельник еще не знал, что вечным счастье не бывает, и думал, что так будет всегда. Всегда он будет носиться по бескрайним лугам, управляя отарой, всегда будет этот ночной отдых у костра и всегда рядом с ним будет его хозяин. Кроме Отшельника в охране было несколько собак, которыми он ловко и умело управлял.