Деление на Ноль - [54]

Все тут напоминало о ней, даже купленные ею котлеты. Чтобы не зацикливаться на эмоциях, я немедленно громко включил свое любимое радио, кофеварку и налил себе стакан «Самии». Можно было, конечно, и визор посмотреть, но он у меня давно не заряженный. Потом начал, обжигая рот, закусывать котлетами, втиснутыми меж двумя кусками хлеба с луком, помидором и шпинатом, залитыми томатным соусом, словно я собирался ими подавиться. Потом подпевал Делле Люкс… Затем включил воду в ванне, намереваясь полежать там со стаканчиком виски и музыкой… И тут позвонили в дверь…

Я насторожился, отвык я от поздних неизвестных визитов: клиенты всегда приходят по договоренности – либо я, либо Алиса назначаем им время. Для всяких там почтальонов, разносчиков и прочих – поздно, уже без пятнадцати девять. И вряд ли это из управления или из НОБНОТа – они тоже сперва звонят проверить, на месте ли я.

Я поставил стакан на стол и медленно положил на него же свой сэндвич с котлетой. После чего мягкими шагами проследовал в ярко освещенную приемную, где на стуле вместе с пиджаком висела моя портупея с кобурой. Аккуратно вынув пистолет, я на цыпочках подкрался к двери и, встав сбоку, закрыв головой свет из приемной, отодвинул клапан дверного глазка… Вот уже года два как пытаюсь приспособить к моему потрепанному визору особый арт, чтобы от стола было видно то, что происходит на лестничной клетке, но все как-то руки не доходят, или же денег не хватает… Хиус! А вдруг ствол предполагаемого противника направлен как раз в глазок?

С некоторым замиранием сердца я глянул во встроенную линзу: на лестнице – никого.

Это немного меня встревожило, но, с другой стороны – значит, звонивший и сам опасается, дверь-то у меня стальная.

Я присел на корточки и, стараясь не сильно шуметь, начал открывать механизм замка, накинув на дверь стальную цепочку из редкого сплава.

Кончиком ноги я отодвинул дверь на расстояние цепочки, ожидая чего угодно и держа проем на мушке, готовый в любой момент кувыркнуться назад.

– Так я и знал, моя мальчик, что ты хорошо умеешь встречать гостей, – раздался обиженный голос Натана Бэтмана…

– Мне стало душно сидеть дома из-за мыслей о нашем заговоре, – заплетающимся языком проговорил профессор, – но я прагматик, а не романтик!

Он вошел в офис с распечатанной бутылкой «Катчер» и сразу вальяжно уселся за моим столом, потребовав стакан. Пришлось выключить и воду, и радио, и стыдливо затолкать пистолет в карман брюк, хотя Натан Яковлевич это заметил.

– Таки я думаю, хавер шели[8], – он налил себе рюмку и немедленно выпил, со значением глянув на меня, – я думаю, нам с тобой давно пора поговорить открыто, без всяких там… мм… недомолвок! И естественно, первым на разговор, конечно, идет Натан Яковлевич! Ничего не меняется… Да, твоя идея с «Группой народного гнева», она, бесспорно, хороша, но нельзя же быть таким скрытным с друзьями, мальчик мой!

Все эти нотации я уже слушал краем уха, готовя яичницу и разливая кофе, – руки до сих пор потряхивало. Столько одновременных действий, напряженных мелочей, и это меня немного раздражало, несмотря на то, что я был рад видеть профессора, да и позволял он себе подобное, мягко говоря, нечасто.

– И, невзирая на твою вину и детский характер, – доносилось из приемной, – я и сам задумался над своей хайим хотим[9]. Вот, казалось бы – Натан Яковлевич, человек не глупый и с претензией. Но… Нет, чтобы сразу понять все твои недомолвки и намеки! Таки я все понял! Просто не хотел лезть к тебе в душу… В твое дело… а ведь вчера – ты ярко дал понять: это касается нас всех! Пусть меня Хиус в трубочку закрутит, если я не прав! Но ты… каков негодяй… все на себя тянешь… а сам собираешь какую-то там группу! Это же двойка по предмету! Заг! Нельзя класть все яйца в одну корзинку!

Я поставил на стол сковородку со шкварчащей яичницей на поджаренном беконе и бутылку содовой.

– Я отнюдь не глуп, мой мальчик, как ты, наверное, знаешь, – самодовольно произнес Натан Яковлевич, – и конечно же связал твое возвращение с Южных Озер, сообщения о террористах и комендантский час с твоими рассказами об оживших трупах и этими трансляторами – иголками. И, естественно, я все понял, Заг. Понял то, что ты утаил от старика! И появление этого Зеро укладывается сюда идеально! А ты молчал… Последнее оправдание тебе таки то, ще ты не хотел впутывать в безобразия почтенного человека, который тебе небезразличен, – это я понимаю… да… но как это по-детски… мальчик мой…

– Натан Яковлевич, – я поднял стакан, – я тоже рад вас видеть!

– Вот за это я и приехал к тебе сам! – Он снова залпом выпил. – За пятнадцать минут до запрета! Понимаешь, Заг, насколько это важно?!

– Ну… – протянул я, закусывая куском жареного бекона. – Ясное дело, Натан Яковлевич!

– Вот то-то! – И он со значением поднял вверх указательный палец.

– Так вы меня настолько заинтриговали, Натан Яковлевич, что я до сих пор хочу узнать о той идее, которая заставила вас переться через половину города! – воскликнул я. – Знаете ли, это было неожиданно…

– Я заметил твою пукалку в кармане, – одобрительно кивнул Бэтман, – это хорошо, что ты не теряешь бдительности! Как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть! Золотые слова!