Деление на Ноль - [19]

– Вы могли бы не поясничать хотя бы сейчас, Моррисон? – сердито прошипел Миллер. – Гляньте-ка направо, и вам станет не до смеха…

Я перевел бинокль на противоположное направление шоссе: там, в километре, Верхнее озеро вдавалась в берег небольшим заливом. Шоссе изгибалось вдоль берега, и на другой стороне залива по дороге резво двигалась подмога для патруля «аквалангистов»: уже четыре броневика, зато только один «Гром».

– Да чтоб они к резинкам своим приросли, консервы штопаные! – вырвалось у меня.

– Какая же фантастическая дура эта Лив, – тяжело вздохнул Миллер, покосившись в мою сторону.

– А доктор Меркер чистый фанатик науки и светлый гений! – с благоговением произнес я.

Миллер кинул на меня, как ему, наверное, казалось, испепеляющий взгляд, но спорить не стал: в нем промелькнуло нечто вроде страха.

Было отчего: возвращаться в лес к вооруженным йети совсем не хотелось, а то как они маневр обхода затеют, или к ним с гор подкрепление спустится? Они от нас и ботинок не оставят. К тому же начнем из кювета лезть, так нас может подкрепление заметить, они сейчас внимательно вперед глядят. По той же причине перебегать дорогу в неположенном месте также нам не подходило.

Оставалось только ползти по неглубокому кювету, который не походил на надежное укрытие: достаточно танкисту бросить случайный взгляд на обочину дороги с высоты своей бронекабины, и он с удивлением обнаружит двух человек. Наверняка он захочет помочь людям, попавшим в беду, и предложит прокатиться с ветерком на бронеходе.

Что же делать?

– Быстро ползем туда, – кивнул я в сторону кипящего сражения.

– Вы сумасшедший, Моррисон, – округлил глаза Генрих.

– Ну, давайте выйдем на дорогу с поднятыми руками, – раздраженно ответил я, – может, нас покормят…

– Ползите уже, – зло парировал мой спутник, – как заслышим моторы, вжимаемся в землю, и да, прямо сейчас нужно извалять спины в грязи…

– Давайте еще сорвем хоть каких-то веток с кустов…

Расчет был на то, что ближе к месту боя внимание патрульных переключится на тактическую обстановку, и нас не заметят.

И мы рванули на четвереньках в сторону выстрелов, заткнув за пояса ветки кустов…

Мокрая холодная одежда противно прилипала к телу, пахло сырой землей и прелыми листьями. Мешки мы привязали к щиколоткам ног, чтобы уменьшить свой силуэт.

Грохот выстрелов и стрекот пулеметов, перемежаемые рыком йети, приближались, а сзади постепенно нарастал гул моторов второго патруля.

Через некоторое время звуки обрушились на нас так, что поглотили рокот двигателей.

Нам повезло: я наткнулся на неглубокую промоину одного из ручьев, которые после дождей в изобилии стекали с горы на побережье. Хоть она была и небольшой, но глубже кювета.

Вот в нее-то мы и вжались, с дрожью застыв, пропуская гул бронетехники и стальной лязг ступоходов «пятерки», от которых слегка дрожала земля.

Я старался даже не дышать.

На некоторое время мы впали в оцепенение, купаясь в грохоте, стараясь не обращать внимания на свист пуль и осколки. Иногда в наше убежище залетали мелкие камни – земля сотрясалась.

Я чувствовал себя в окопе: накатило, как тогда, под Корсун-сити, и я изо всех сил боролся с чувством липкого страха и подступающей к горлу тошнотой.

Свист, грохот, рык, потом рык, свист и грохот – кто-то кричал.

Вдруг я услышал характерный вой, и в доли секунды сообразил: в состав мотострелкового взвода входят два минометных расчета… Я зажмурился и раскрыл рот, словно пытался проглотить летящую гранату, и зажал руками уши.

Грохнуло так, что голову обдало горячим воздухом, и завыли осколки, Зодиак Великий – сверху, не в нас… в ушах зазвенело.

Раздался треск, громкий шорох и какой-то шум.

Я отважился приподнять голову на пару сантиметров и увидел, как две высоченные сосны, навалившись друг на друга, падают на дорогу прямо перед нами, размахивая косматыми лапами веток. С соседнего дерева падал окровавленный труп йети, роняющий из рук дисковый автомат Томпсона.

Я повернулся к Миллеру и ткнул его в плечо, опасаясь, что он уже не отзовется.

– Я в порядке, Моррисон. – Из-под каски высунулась его испачканная в грязи физиономия, хотя он и продолжал вести себя так, словно он на приеме у президента Монро.

– Давайте-ка попробуем переползти на ту сторону, – чтобы не кричать, я почти прислонился к каске, – тут очень удачно деревья упали.

– Сомнительная какая-то авантюра, – пробормотал Генрих, словно улитка, вытягиваясь из-под каски, аккуратно сплюнув и бегая глазами по сторонам.

Нам просто повезло: граната разорвалась уже в лесополосе, и стволы деревьев приняли на себя осколки, а два упавших дерева очень удачно отсекли нас от поля боя, хоть опасность и оставалась. Бой продолжался, но уже не так интенсивно, кажется, патрульные начали теснить странных йети – бронемашины заурчали двигателями и разворачивались в сторону леса к противоположной обочине. Одна из уцелевших «пятерок» предприняла маневр обхода через лесополосу, хвала Зодиаку, на правом фланге – видать, наш фланг был пристрелян гранатометчиками, и йети раздумали там нападать.

Мы нацепили покрытые налипшей грязью мешки на такие же спины и высунулись из укрытия. Вывороченные обломанные пеньки лежали на обочине, а дальше торчали расщепленные стволы, и на другой стороне дороги было отличное укрытие из густых крон. Бойцы Оливии в основном держались к нам боком или спиной, и мы решились. Первым пополз Генрих, я на всякий случай некоторое время прикрывал его пистолетом, хотя больше для самоуспокоения. Затем полез и я.