Деление на ночь - [21]
– Потом я прочёл всё остальное, втянулся, стал изучать историю, языки, немного в Лешон ха-Кодеш попробовал погрузиться, хотя без особого успеха, прямо скажем.
– Куда погрузиться?
– Ну да, простите, в древнееврейский библейский иврит.
– Ох, ничего себе. И как?
– Ну, я же сказал: без особого успеха. Проблема заключалась в том, что древнееврейский изучить можно, если посвятить этому вообще всю жизнь, все свободные мысли, да и несвободные тоже. Служенье муз не терпит, знаете ли. А меня интересовало другое.
– Что же?
– Я хотел прочесть и понять как можно больше, прочесть, понять, осознать и обдумать.
– Отрефлексировать?
– Да, сейчас так говорят.
– Но зачем? С какой целью?
– Чтобы понять, в чём смысл всего, зачем и так далее. Банально до ужаса, когда я вот так всё формулирую. В свои семь-восемь лет, когда я ещё даже Бытие не прочитал, а сидел над детской версией, мне вдруг показалось, что самое начало, вот то самое бытие, генезис, находится на расстоянии руки. Заглянешь за угол – а там Моисей. И не какой-нибудь ухо-горло-нос Моисей Амрамович с пятого этажа, а наш, тот самый.
– Или тот самый Моисей и окажется ухо-горло-носом Моисеем Амрамовичем с пятого этажа? – внезапно спросил чёрный Александр.
– Да! Именно! И ещё показалось, что, если поискать, обязательно найдётся человек, который всё знает на своём опыте и видел своими глазами. Понимаете?
– Думаю, что да, понимаю. Интересно рассуждаете, Борис Павлович.
– И, знаете, дошло до того, что я начал искать! Я решил во что бы то ни стало найти всамделишные следы Сифа.
– Сифа?! – Самуилович искренне изумился.
– Да. Почему – не спрашивайте, это случилось в мои десять или одиннадцать лет. Втемяшилось, что называется.
– И как ваши поиски?
– Вы будете смеяться, но безрезультатно, – сыронизировал Белкин. – Причём я не то что далеко в поисках не ушёл – вообще никуда не ушёл. Я явился со своей идеей к бабушке. То, что она сказала, я запомнил, потому что записал её слова. Она заметила: «Вот кто-то утверждает, что Сиф был. А вдруг его не было?» Я возразил: «Но ведь о нём написано в Библии». – «Если тебе кто-то говорит, что кто-то есть, это ещё не значит, что этот кто-то на самом деле есть», – ответила мне бабушка.
Белкин смолк, ни звука не произносил и чёрный собеседник его.
– Я думал над словами бабушки постоянно – они меня поразили – и понял, что искать нет смысла. Может, из-за жуткого разочарования я и перестал тогда читать Библию. Объективно говоря, если уж прочёл Бытие, читать дальше не так и сложно. Но я притормозил. И думаю вот, возможно, из-за того потрясения. Хотя…
– Ну, а дальше? – поощрил его Александр Самуилович.
– Учился на философском, религиоведение, всякая такая чепуха.
– Начали преподавать?
– Да, постоянно, историю религий, иногда даже приходится о буддизме и бахаизме рассказывать, вот счастье-то, – улыбнулся Белкин.
– Но, рискну предположить, если бы вы смогли выбрать, вы изучали и преподавали бы только историю Ветхого Завета?
– Да, вероятно. Лучше вовсе не преподавать, а только читать. Сидеть дома и читать. И писать, что в голову придёт.
– Как в самом начале?
– Получается, да.
– Борис Павлович, вернитесь в начало. Это правильный путь.
– В какое начало?
– В самое начало.
– Что вы имеете в виду?
– Борис Павлович, вот прямо сейчас – вернитесь.
– Я не понимаю…
– Белкин!!! Включите мозги! – рявкнул Самуилович.
– Эй, вы что?!..
Но Александр Самуилович не ответил – он встал и метнулся к выходу, как будто огромный чёрный ворон взмахнул крылом. А озадаченный и прибитый, хотя вовсе и не оскорблённый последним яростным всплеском Белкин продолжал сидеть, не в силах разобраться в услышанном. Посидел, посидел, да и пошёл прочь, ещё сильнее отдаляясь от начала.
Седьмое
С рассветом на Стрелке запись кончается, но мы остаёмся. Жизнь продолжается дальше видеоряда. Сидим с Близнецовым на гранитных ступенях около сфинксов Университетской набережной, у самой воды. Под огромным небом мягкого, летнего, утреннего цвета.
– Вспоминаешь, как Элли говорила? – спрашивает он.
– Да, думаю всё об её словах. Она мне в том году подарила книгу, за творческий конкурс, помнишь, был? Книжку стихов Новикова. Вот, и надписала её сама: «Однажды умирает даже слон, – написала. – Вопреки – желаю бессмертия». То есть о мечте как раз и надежде. А теперь?
– Да и сегодня о мечтах и надеждах, разве нет? Вчера-то есть, но, по сути, пока ещё сегодня, – Саша смотрит куда-то в сторону разведённого моста Лейтенанта Шмидта, за него, в сторону огромного нового для нас мира, что начинается проступившим в воздухе утром. – Мы всегда думаем, надеемся, полагаем, что нас ждёт впереди что-то уникальное, необыкновенное, а… И «а» это – оно такое многообещающее, правда? Оно как бы нас грамматически даже отделяет от других, всех бесчисленных заурядных и ординарных, обхватывает нас и как будто обнимает. Тепло обнимает, да с самого начала уже обманывает. Всё сложится, как обычно, всё окажется, как у всех. Нам в новинку, мы убеждены, что мы новые, и наш новый мир не похож ни на что предшествующее – пока мы сами не устареваем. Ничего своего, кроме имени, да и оно всяко встречалось сто раз во времена, бывшие прежде нас.
Когда мы слышим имя Владимир Набоков, мы сразу же думаем о знаменитом писателе. Это справедливо, однако то же имя носил отец литератора, бывший личностью по-настоящему значимой, весомой и в свое время весьма известной. Именно поэтому первые двадцать лет писательства Владимир Владимирович издавался под псевдонимом Сирин – чтобы его не путали с отцом. Сведений о Набокове-старшем сохранилось немало, есть посвященные ему исследования, но все равно остается много темных пятен, неясностей, неточностей. Эти лакуны восполняет первая полная биография Владимира Дмитриевича Набокова, написанная берлинским писателем Григорием Аросевым. В живой и увлекательной книге автор отвечает на многие вопросы о самом Набокове, о его взглядах, о его семье и детях – в том числе об отношениях со старшим сыном, впоследствии прославившим фамилию на весь мир.
Озеро Тахо, 1973 год. Майклу Сатариано, который в молодости сражался с бандой Капоне в Чикаго, исполнилось пятьдесят лет, и теперь он управляет казино, которое принадлежит Синдикату. Когда крестный отец мафии Сэм Гьянкана приказал Майклу убить известного своей жестокостью гангстера по прозвищу Бешеный Сэм, он отказался это сделать. Однако Бешеный Сэм убит, и в происшедшем обвинили Майкла. Чтобы спасти семью, он соглашается стать свидетелем обвинения и воспользоваться Программой защиты свидетелей…
В центре повести Ларисы Исаровой «Запонки императора, или орехи для беззубых» — незаурядная героиня, занимающаяся расследованием преступления. Было напечатано в журнале «Смена» 1992, 4-6.
В сборник детективных романов Росса Макдональда вошли мало известные российскому читателю романы. В центре повествования — картины нравов состоятельных слоев американского общества, любовь и ненависть, страх и отчаяние, предательство и погоня за богатством. Романы отличает занимательная интрига, динамичность повествования, глубокое проникновение во внутренний мир героев.
Выдуманный сюжет действует в унисон с реальностью!Лето 2009. Магистр астрологии профессор Михаил Мармаров расследует весьма изощренное убийство звезды телеэкрана. Убийца не точит ножи, не следит за жертвой сквозь оптический прицел. Его оружие — всполохи резонанса: он нажимает курок, взведенный нами. По недомыслию, по легкомыслию. Нами.Убедившись, что его виртуальный метод действует, злодей, возомнивший себя владыкой мира, пробует применить свой метод на участниках саммита «Большой Восьмерки» (G-8) в июле 2009 года.
Поль Матисс, бывший агент спецслужб, а ныне практикующий врач, мечтает об одном — добыть средства для своей клиники, где он бесплатно «собирает по частям» молодых рокеров и автомобилистов, ставших жертвами дорожных катастроф. Только поэтому он соглашается принять предложение старинного друга и наставника, когда-то обучившего его шпионской премудрости, возглавить расследование загадочного дела, первый эпизод которого произошел в далекой Польше. Экстремисты от экологии разгромили биолабораторию — вроде бы с целью освободить подопытных животных.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.