Делегат грядущего - [187]

Умирающая женщина лежит так уже с неделю. Лежит спиной к проходу. Милостыни не просит. Молчит.

Саида резко повернулась:

— Уйдем отсюда… Больше я не могу!..

Проходя мимо женщины, Саида бросила в пустую чашку крупную серебряную монету, но тут же услышала насмешливый голос:

— Все равно никто не пойдет купить ей еды!.. Бог благословит вашу щедрость, госпожа, я возьму эту монету себе, если я не возьму, возьмет кто-нибудь другой… Но и я все равно скоро тоже умру от голода… Разве поможет ваша монета нам? Нас тысячи тысяч, разве хватит у вас монет на всю нашу страну?

И, поспешно удаляясь от страшного здания, которое некогда было, конечно, средоточием роскоши, мусульманского благочиния и правоверия, Саида услышала злобный смех…

Только сейчас Саида заметила молчаливо следующего за ней Меимбета…

Когда Саида и Меимбет подошли к дереву, под которым недавно сидели, то увидели быстро приближающуюся в облаке красной пыли машину. Общественный деятель, не дождавшись, пока автомобиль полностью остановится, выскочил из него. Лицо этого доброжелательного и, видно, очень хорошего человека выражало крайнее смущение.

— Я не нашел его… Нам не удастся осмотреть эту фабрику!

— Поедемте скорей! — задыхаясь, сказала Саида. Запах разложения все еще, казалось, преследовал Саиду, и она видела перед собой тот гангренозный, обернутый в тряпки, чудовищно распухший обрубок…

Автомобиль тронулся. Все молчали.

5

В тот же день, после обеда в гостинице, сопровождавшегося тостами, пожеланиями и дружескою беседой, Саида, Меимбет и Ефремов разошлись по своим номерам. Представители местной общественности предоставили гостям возможность отдохнуть до вечера.

Меимбет не захотел отдыхать и ушел бродить по городу один, сказав Ефремову, что его заинтересовали какие-то памятники древней архитектуры.

Саида и Ефремов, выбрав тенистый уголок в саду гостиницы, занялись английской грамматикой. Ефремов соревновался с Саидой в изучении английского языка и не мог не признать, что произношение у Саиды гораздо лучше, чем у него, хотя в Москве он два года подряд учился на заочных курсах. Саида, которая начала заниматься иностранными языками еще на школьной скамье, в шутку ответила Ефремову, что английским произношением ей, дескать, овладеть было совсем не трудно, потому что в ее родном таджикском языке есть звуки, очень схожие с английским «ou», «t», «th» и другими…

Перед вечером к гостинице подъехал желтый великолепный открытый автомобиль. Некий спортивного вида американец со своей женой, миловидной остроносой блондинкой, пожелал увидеться с «русскими путешественниками».

Назвав себя Джемсом Кольмери, интересующимся обычаями и нравами стран Востока, американец очень вежливо и корректно извинился за то, что навязывает свое знакомство «представителям новой русской культуры».

Ефремов и Саида расположились с Кольмери и его женой Элеонорой за столиком гостиничного кафе, под большим полосатым тентом. Чуть дальше среди пышных клумб переливались струи фонтана, за ним виднелась уходящая вдаль главная улица города, вся в стекле и бетоне высоких зданий ультрасовременной архитектуры.

Усаживаясь за столиком, Ефремов и Саида мельком разглядывали своих новых знакомых. Это были, видимо, очень богатые люди — холеные, одетые, как говорится, с иголочки.

На их загорелых, молодых лицах было выражение благопристойности и любезности. Лицо жены Кольмери с большими, серыми, мерцательными глазами было нервным и, пожалуй, красивым, если б его не портил слишком тонкий и длинный нос. Сев за стол, она сняла огромные желтые очки и положила их перед собою.

— Я очень расположен к России, — сказал Кольмери. — Я не промышленник, не купец, а турист и охотник. Я ищу не доходов, а знаний и развлечений! Преобразования, осуществленные в вашей стране, увлекают меня. Мой искательский дух всегда ищет чего-нибудь нового… Вся ваша страна — область, в которой искания духа обращаются к великим вопросам бытия и жаждут достигнуть высот, едва доступных человеческому сознанию… Я был бы признателен вам, если бы вы посетили меня и мою жену, — мы на время купили здесь прелестную виллу. Элеонора, путешествуя со мной, занимается этнографическими экскурсами — она очень симпатизирует туземцам, изучает теософские трактаты их древних мыслителей. Как видите, своими интересами мы оба отличаемся от многих иностранцев, посещающих страны Востока только для своего бизнеса. Мы уже побывали в Индии, в Бирме, в Непале, а последние три месяца мы ездим по этой не менее интересной стране. Узнав, что сюда приехали вы, мы решили познакомиться с вами. Должен, однако, предупредить вас: нам обоим хотелось бы как можно меньше говорить о политике, мы очень чужды политике и плохо разбираемся в ней!

Господин Кольмери старался быть предельно деликатным, а мистрис Элеонора прислушивалась к его длинной и витиеватой речи и, казалось, мысленно ее корректировала; вместе с тем она непрерывно улыбалась Саиде и Ефремову.

Саида, так же как и Ефремов, не знала, о чем говорить с этими двумя чужими ей людьми. Ефремов предложил им коктейль и заговорил о природе.

— О, да, — живо подхватил Кольмери. — Горы здесь весьма хороши, особенно по утрам, когда воздух необычайно чист и прозрачен.