Дельцы. Автомобильный король - [3]

— Сделаю все возможное, чтобы вам помочь, — ответил Аллан.

— Но вы должны быть со мной очень суровы, — продолжала Люси, — и не позволять мне транжирить деньги или совершать много ошибок. Так обычно поступал со мной покойный Холмс, а после его смерти я положительно не доверяю сама себе.

— Если я возьму на себя роль вашего советника, — смеясь, ответил Аллан, — боюсь, как бы это вскоре не привело меня к стычке с братом.

Монтегю не слишком доверял своей способности играть такую роль. Наблюдая за Люси, он почувствовал, что над ее головой собираются тучи. Он прекрасно понимал, что по нью-йоркским масштабам благосостояния Люси далеко не богата, и предчувствовал, какие соблазны сулит ей город. Ее уже начали манить витрины магазинов, автомобили, театры и отели — все те чудеса, которые станут для нее ловушками. Она явилась сюда полная благородных порывов и ужасно изголодалась по жизни.

Монтегю и сам уже прошел через все это и теперь совершенно ясно видел, что ему следует попытаться руководить Люси, чтобы спасти ее от неизбежных ошибок. Так между ними завязались странные отношения. С самого начала Люси сделала его своим поверенным и рассказала о своих опасениях. На всякий случай она никогда не следовала его советам: мило улыбаясь, говорила, что вовсе не желает видеть в нем спасителя от всяких бед: ей нужно только его сочувствие. И Монтегю подчинялся. Он снова и снова повторял себе, что Люси ведет себя непростительно легкомысленно, а сам только и делал, что все прощал ей.

На следующее утро Люси навестила мать Оливера и свою няню, которую тоже звали Люси (она получила это имя в память о своей бабушке). После обеда она отправилась с Алисой за покупками, заявив, что не может нигде появиться, прежде чем не обретет "респектабельный" вид. А вечером Монтегю зашел за ней, чтобы проводить в особняк миссис Билли Олден на Пятую авеню.

Дорогой он занимал ее рассказами об ужасной миссис Олден и ее злом языке, о вечных раздорах этой леди с ее родственниками Уоллингсами.

— Не удивляйтесь, если она отведет вас в уголок и начнет обо всем расспрашивать. Миссис Олден — особа привилегированная, и для нее условностей не существует.

Монтегю уже привык к великолепию дома Олденов, но на Люси особняк, напоминавший чуть ли не дворец Дожей из черного мрамора, и слуги в ливреях, расшитых пурпуром и золотом, произвели сногсшибательное впечатление. Затем появилась сама миссис Олден в пышном туалете с темно-красной вышивкой и несколькими нитками жемчужного ожерелья. Она была почти на голову выше Люси и остановилась на некотором расстоянии от нее, чтобы лучше рассмотреть гостью.

— Я пыталась пригласить для вас сегодня миссис Уинни, — обратилась она к Монтегю, указывая ему место за столом по правую руку от себя, — но она не сможет прийти, так что вам придется удовлетвориться моим обществом.

— И много еще там, на Миссисипи, таких красавиц? — спросила она, когда они расселись. — Если много, не понимаю, зачем вы приехали сюда?

— Она вам нравится? — спросил Монтегю.

— Она хорошо смотрится, — заметила миссис Билли. — А как насчет ума? Просто не верится, что она вдова. Как бы то ни было, она нуждается в том, чтобы кто-нибудь о ней заботился.

— Я бы доверил это вам, — ответил Монтегю. — Я рассказывал ей о вас.

— Что именно? — спросила она тихо. — Что я много выигрываю в карты, или пью виски за ужином? — Заметив, что Монтегю вспыхнул, она рассмеялась. — Я знаю, что это правда. Я не раз замечала, что вы так думаете. — Она протянула руку к графину, который слуга только что поставил перед ней, и налила вино в свой бокал.

Монтегю стал рассказывать о Люси, и в то же время он наблюдал за ней; она сидела в центре стола и беседовала со Стенли Райдером. Монтегю случалось раза два играть с ним в бридж у миссис Уинни, и он подумал, что Люси вряд ли могла встретить другого человека, кто бы лучше воплощал в себе соблазны большого города. Райдер был президентом Готтамского треста, который помещался в великолепном доме с мраморным фасадом на Пятой авеню. Ему было лет под пятьдесят. Высокого роста, приятной внешности, с седоватыми усами и манерами дипломата, он был не просто банкир, но человек большой культуры. В юности он много путешествовал и побывал во всех странах мира. Увлекался Райдер и литературой, как любитель, конечно; и если и существовали книги, в которые он не заглядывал, то, наверное, лишь те, о которых не упоминают в обществе. Он мог беседовать на любую тему, и хозяйка, заполучившая его на званый обед, как правило, рассчитывала на успех.

— Стенли" сейчас очень занят и мало бывает в обществе, — сказала миссис Олден, — но я успела-рассказать ему о вашей приятельнице.

Временами разговор за столом становился общим, но Монтегю замечал, что руководил им всегда Райдер. Стрелы его остроумия так и летали от него через стол и обратно, и те, кто пытался отвечать, часто попадали впросак. Райдер умел ошеломить своих собеседников. Он принадлежал к тому типу людей, встречающихся в обществе, кто воспринимает радикальные идеи ради того, чтобы привлекать к себе общее внимание. Ему, человеку, пользующемуся блистательным успехом в определенной общественной среде, доставляло особое удовольствие развенчивать ее идеалы и условности, показывая тем самым, как мало ценит он этот успех. Это развлекало всех, кто сидел за столом, но Монтегю думал, улыбаясь, как мало Райдер похож на директора крупного, процветающего банка, каким обычно его себе рисуют. Когда гости перешли в гостиную, в довершение к такому несоответствию Райдер сел за рояль и исполнил фрагмент из какой-то русской сюиты.