Дельцы. Автомобильный король - [18]

— Она выступает во многих ролях, — заметил Монтегю.

— А правда, что ома уплатила пятьдесят тысяч долларов за ванну?

— Так утверждает она и газеты тоже. Так что, наверное, правда. Дюваль сам говорил мне, что она обходится ему в миллион долларов в год, но, возможно, он сказал это в раздражении.

— Неужели он такой богатый? — спросила Люси.

— Не знаю точно; но он один из самых могущественных людей в Нью-Йорке. Его называют "банкир по системе".

— Я слышала, как мистер Райдер отзывался о нем.

— Полагаю, что не особенно благожелательно, — улыбаясь, сказал Аллан.

— Да, не особенно. Кажется, они поссорились. Не знаете из-за чего?

— Я об этом ничего не знаю, но Райдер — свободомыслящий человек, а Дюваль ведет дела с крупными дельцами, которые не любят подобных людей.

Люси замолчала, о чем-то задумавшись.

— А правда, что положение мистера Райдера так непрочно? Я думала, что Готтамский трест — один из крупнейших в стране. В его проспектах мелькают крупные цифры — семьдесят — восемьдесят миллионов.

— Что-то вроде этого.

— И эти цифры дутые?

— Я полагаю, что нет. Я не в курсе его дел, знаете ли. До меня только доходили слухи, например, о том, что он ведет слишком смелую игру. Примите совет и держите свои деньги в другом месте. Вам следует быть вдвойне осторожной, поскольку у вас есть враги.

— Враги? — в замешательстве переспросила Люси.

— Разве вы забыли, что говорил вам Уотерман?

— Вы хотите сказать, что Уотерман вступит в борьбу с Райдером из-за меня?

— Это звучит невероятно, но подобные вещи уже случались. Если бы кто-нибудь знал подоплеку битв, сотрясавших Уолл-стрит, он бы обнаружил, что многие из них имели аналогичное начало.

Монтегю сказал это между прочим, не имея в виду ничего конкретного. Он не следил за выражением лица Люси и не заметил, какое впечатление произвели на нее эти слова. Аллан перевел разговор на другую тему и на следующий день совершенно забыл о нем, как вдруг Люси позвонила ему по телефону.

Прошла неделя, как он написал адвокатам Смиту и Хансону по поводу продажи ее акций.

— Аллан! — спросила она. — Вы не получили еще ответа от этих людей?

— Нет.

— Я сегодня утром говорила с одним своим другом, и он подсказал мне шаг, который кажется важным. Не думаете ли вы, что было бы неплохо узнать, кого представляют эти адвокаты?

— Что это даст? — спросил Монтегю.

— Это помогло бы нам сориентироваться. Полагаю, им известно, кто хочет продать акции, а для нас важно знать, кто собирается их купить. А что если им написать, что вы не желаете вести переговоры через посредников?

— Но так же дела не делаются: я назначил цену, а они не ответили. Написав вторично, мы Только испортим дело. Лучше уж постараться заинтересовать кого-нибудь другого.

— Но мне очень хотелось бы узнать, от кого исходит предложение. До меня дошли слухи по поводу этих акций. Право, я хотела бы узнать.

Люси повторила последнюю фразу несколько раз и, казалось, по-настоящему заинтересовалась всем этим. Монтегю недоумевал, кто мог с ней говорить и что она слышала по поводу акций. Но после предупреждений майора не стал расспрашивать ее по телефону.

— Я полагаю, что вы совершаете ошибку, но будь по-вашему.

Он сел и написал господам Смиту и Хансону, что желал бы поговорить с одним из владельцев их конторы, и отослал письмо с нарочным. Примерно через час явился к нему жилистый человечек с морщинистым лицом и острым взглядом и представился:

— Хансон.

— Я говорил с моей клиенткой относительно акций Северной миссисипской компании, — сказал Аллан. — Возможно, вам известно, что эта дорога строилась при довольно необычных обстоятельствах: большая часть акционеров были личными друзьями нашей семьи. Вот почему моя клиентка предпочла бы не иметь дела с посредниками, если только это возможно. Я хотел выяснить, не согласится ли ваш клиент договориться непосредственно с владелицей акций.

Монтегю заметил, что, пока он говорил, Хансон смотрел на него с явным удивлением. Не успел он закончить фразу, как это удивление сменилось презрительной усмешкой.

— Какую шутку вы собираетесь сыграть со мной? — спросил Хансон.

Монтегю был слишком поражен, чтобы рассердиться, и только пристально посмотрел на Хансона.

— Не понимаю вас, — сказал он.

— Не понимаете? — ответил его собеседник, смеясь ему прямо в лицо. Похоже, я знаю больше, чем вы думаете.

— Что вы хотите этим сказать?

— А то, что у вашей клиентки уже нет акций, о которых вы говорите.

У Монтегю перехватило дыхание.

— Нет акций?

— Конечно, нет, — сказал Хансон. — Она продала их три дня назад.

И, будучи не в силах отказать себе в удовольствии, добавил:

— Она продала их Стенли Райдеру. И, если хотите знать об этом больше, продала за сто шестьдесят тысяч долларов. А он выдал ей вексель на сто сорок тысяч сроком на полгода.

Монтегю был крайне поражен и никак не мог прийти в себя.

Мистер Хансон понял, что волнение Аллана неподдельно, и саркастически улыбался.

— По-видимому, мистер Монтегю, — сказал он, — вы позволили своей клиентке вас обойти.

Овладев собой, Монтегю вежливо поклонился.

— Я должен перед вами извиниться, мистер Хансон, — сказал он тихо. Могу вас только заверить, что я тут совершенно ни при чем.