Делай, что хочешь - [29]

«Не следует отказывать человеку во внешней, отрицательной свободе; но, давая ее ему, необходимо объяснять ему, что человек, не сумевший освободить себя к дисциплине, не заслуживает политической свободы»

«Может ли быть назван гражданином тот, кто не принимает Цель своего государства? Он явно будет пользоваться удобствами жизни и правами, но будет паразитом, или приживальщиком, или, в лучшем случае гостем, но не гражданином»

«Что мужчина представляет активное, а женщина – пассивное начало, что первый должен образовательно влиять на ум и характер второй – это, конечно, положения азбучные.

Женщина должна видеть в своем избраннике действительного спасителя, который должен открыть ей и осуществить смысл ее жизни»

«Государство говорит каждому из своих граждан: «Не только ты служишь, но и тебе служат. Твое служение состоит в отречении и жертвенности. Но если у тебя есть духовно-верный и интерес, то он должен быть защищен государством»

Имени автора на брошюрках не значилось. Интересно, библиотекарь сам это сочинил? Сочинитель не замечал, похоже, что выключил себя из рода человеческого. Бесподобные фразы вроде «человеку необходимо объяснять то-то и то-то» или «человек есть что-то такое относительно своего женского дополнения» явно написаны с позиции надчеловеческой.

Я заметил, что собираюсь с проповедником сцепиться. Этого еще не хватало. В раздражении я все листал брошюрки, а они стучали молотком:

«Человек должен веровать…»

«Человек должен понять и усвоить…»

Скука. Досада. А вечером опять толпа, песни и танцы на площади. Мертвая зыбь. Что я здесь делаю?..

– Теперь всем известно, кто ты такой, – насмешливо возгласил Андрес, явившийся в сумерках поднимать меня с дивана и вытаскивать в народ.

А он-то что здесь делает? И чего ради ходит вокруг меня кругами? Собеседника не хватает?

– Ну, и кто же?

– Нашлась проницательная личность, которая открыла правду и сообщает всем желающим. Нежелающим тоже.

Андрес покачал головой наивно-сокрушенно.

– Ну так телись. Хоть узнаю, а то всю жизнь в потемках.

– Дословно: такой отличный парень, душа-человек, все понимает, веселый-превеселый и совсем простой. Доволен?

– А как Феликс определяет тебя?

– Забыл поинтересоваться. – Андрес заметил книжки. – А это что? Побывал у Виртуса! И как тебе роковая тайна?

– Одну строчку прочел. Смешно. Ты разве читал? В чем там дело?

– В том, что простой отличный парень узнает, что его родной отец – самый настоящий разбойник. Грабит и убивает. Родного сына собирался прикончить. В таком духе.

– И простые парни жалуются Виртусу, что у них тоже с отцами нелады. Понятно. А зачем это ему?

– Наставник-энтузиаст. Мечтает о духовном водительстве. Да и правда водит кое-кого. Кстати, у тебя хорошие шансы. Ведь Марта не пользуется женским успехом.

– Не может быть.

– Где ваша проницательность, маэстро? Ее слишком торжественно признают красавицей. Разумному человеку не нужен музейный уникум. Это раз. Здесь все ужасно порядочные. Это два. С честными намерениями на нее не претендуют, с нечестными – тем более. Сокровище очень плохо лежит и ждет, чтоб его подобрали. А ты ведешь партию грамотно.

– Она же тебе боевой товарищ.

– Ах да! Это три. Надежный боевой товарищ. Гражданка и ополченка. Такую не за что любить.

– Разве?

– Ты идешь или так и будешь валяться? Тогда наливай. … И что значит «разве»? Женщин любят не за гражданские доблести. Или думаешь, за доблести?

– И за что же?

– Ровно за то же самое, за что презирают. За бабью логику. За ветер в голове. За жадность к танцам, побрякушками и тряпкам. За стервозность и капризы. За глупый эгоизм и предательскую ненадежность. За рабскую преданность и собачью самоотверженность. За то, что с ней опасно. За то, что с ней безопасно. Как в игре. От огромного выигрыша каждый нерв дрожит и ликует. И от проигрыша тоже.

– Вот как? Здесь азартные игры запрещены? А неазартные тебя не занимают?

Он то ли не понял, то ли не обиделся.

– Здесь мало что запрещено. Нет, дело в другом. Народ не такой, чтоб трудовые гроши просаживать. Здесь нравы тугие. А риска без того хватает. Кстати, вот и четвертый пункт: в игре с дочками Старого Медведя рисковать никто не станет. Кроме тебя да меня.

Эта тема слишком горячо его занимала. Или он провоцировал меня на что-то. Пауза. И вопрос:

– Это правда, что они тебе родственники?

– Вовсе нет. Я и сказал, что нет, когда спрашивали. Не понимаю, откуда взялось. Да пусть говорят, какая разница.

– Если ты родственник, то – недуэлеспособен.

– Что-что такое? – Все-таки он меня зацепил. Пришлось встать.

– Имей в виду. Здесь дуэли разрешены не всем. Есть особый список, кому нельзя. Но таких и обижать нельзя: они ответить не могут. Кто входит в десятку стрелков, те ни вызвать не имеют права, ни принять вызов. И вся семья тоже. Юджина в десятке, поэтому подразумевается, что вызов любому члену семьи – или от любого – приняла бы или предъявила она, и шансы были бы неравные. Потому и нельзя. Наши стрелки не промахиваются.

– То есть как? У вас тут и женщины стреляются?

– Стреляются там, где это строжайше запрещено. А у нас дуэлей вообще не бывает. Сколько я здесь, ни единого случая. Но по закону – пожалуйста, полное равенство. Для совершеннолетних, разумеется, ополченцев и ополченок. Еще услышишь историю. Кто-то когда-то не так взглянул на Марту, а потом сбежал, струсил стреляться с Юджиной. Если ты из их семьи, к тебе будут очень бережно относиться, но зато и ты никого задеть не можешь. А то скажут: распоясался от безнаказанности.