Делай, что хочешь - [15]

Да, обдумывали они вопрос давно и всестороннее, но тут у них явно было слабое место.

– Люди вовсе не хотят трудиться. Недаром у всех народов существует мечта о счастливой стране бездельников, где реки текут вином и медом, а на деревьях пироги растут.

– Это мечта замученного человека, а не бездельника, – как-то грустно сказал старик. – Она тогда и возникает, когда люди через силу делают то, чего не хотят. А на самом деле принцип у нас не один. Их три и все три главные. Первый: делай что хочешь. Второй: чего не хочешь, не делай. Третий: понимай свои желания.

– Но как же воспитывать детей на таких принципах? А если ребенок захочет луну с неба?

– Хороший пример! – разулыбался старик. – И я хотел луну. Получил подзатыльник. Так до сих пор и стоит красная луна над колодцем, я реву, тетка меня стукнула и унимает. Все три мои красотки тоже хотели луну. Получили. Но другим способом. Правда, котенок?

Герти закивала и очень доверчиво, даже жаль ее стало, принялась рассказывать, перевоплощаясь в ребенка.

– Мы гуляли по набережной. Это в столице. Луна была… прямо, голубая. Почему-то я на нее засмотрелась, хотя и фонари, и толпа, и музыка. Вот, говорю, какая луна. Юна взяла меня на руки и спрашивает: «Хочешь луну?» Я кричу: «Да, да!» Тогда мы спустились к морю – знаете, уже за поворотом, где не так светло и шумно. К самым ступенькам – лунная дорожка. Марта рассказала сказку про небесного оленя. Серебряные рожки, золотые ножки! Я сразу будто увидела этого оленя, но потребовала: «А как взаправду?» Тогда Юна сказала, чтобы я внимательно посмотрела и запомнила, какая сейчас луна круглая, потому что она будет становиться тоньше и тоньше, потом совсем исчезнет, но опять появится. А почему так бывает, они дома покажут. И показала. Свечка обозначала солнце, апельсины – луну и землю. А потом я эти апельсины съела.

Взвились веселые крики: Карло стоял на ступеньках с аккордеоном. Грянула плясовая. Что это? Ах да, «Юноша знатный на севере был». Подхватили, запели. Несколько пар вышли танцевать. К ним присоединялись новые. Здесь на границе танцевали так: девушка придерживала юношу за пояс, он ее за плечи, и они дружно отбивали подметки о кирпичную мостовую. Расходились, притопывая, опять сходились и обнимались.

– Старый Медведь, чего сидишь, спляши с дочкой! – заорал кто-то.

– Вдаль уводят мои дороги! – радостно горланила площадь. – Беда стоит на моем пороге!

История Старого Медведя

(продолжение)

…Пять лет строили крепость. Не достроили. Диктатор умер, наследник оказался ничуть не лучше, террор поднялся больше прежнего, наследника свергла военная хунта, во главе хунты менялись генералы, в столице строили баррикады, а мы только и знали, что Знаменосец Славы копыта отбросил, дуба дал. У нас все замерло, нам было ясно, что диктатура кончилась. Хотя на самом деле еще долго было неясно, по-всякому могло повернуться. Сейчас об этом мало вспоминают. Время было смутное, трудное, в недостроенной крепости потом засели повстанцы, но это уже без нас. Строителей бросили на произвол судьбы. Все эти годы нам не платили, только выдавали два раза в месяц такие карточки, на которые можно было что-то взять в лавке. Считалось, что это необходимая и мудрая мера, призванная предотвратить безнравственность и разгул среди мобилизованного на стройку человеческого материала, а рассчитаются с нами, когда достроим. Воровство, конечно, и обдираловка. Кто оставался, кто ждал, что помогут, вывезут и хоть что-то заплатят, тем пришлось хуже некуда. Сначала голодная зима в горах, потом повстанцы. Там, рассказывали, до людоедства доходило. А кто ушел, почти все дошли до людей. И мы с теткой ушли. Пешком, пешком, как еще. С теми же двумя корзинками. Только кошки уже не было. Сдохла наша старая кошка. А мы выбрались живые.

В кармане ни гроша, хлеб доели, а мне весело. Молодой, сила медвежья. Диктатура накрылась, иди куда хочешь. И пошли. На пропитание по дороге зарабатывали. Добрели до первого города, я побегал, нашел работу, сняли угол, живем не тужим, хотя бедность невообразимая. А тут и свобода настала. Решили немного поднакопить денег и ехать прямо в столицу. Мечтали, что я буду строить не бараки и не крепости, а красивые большие дома. Почему нет? Свобода, простор, паспорта в руках, кому угодно под нос их сунем и дальше пойдем. Не в руках, конечно, – паспорта тетка на груди носила. На шнурке в кисете. А в паспортах черным по белому написано, что я ее сын. Пока мы строили крепость, тетка меня усыновила. Все эти годы бумажки туда-сюда ходили, отказ за отказом, а потом вдруг пришло разрешение. Теперь не скажут, что мы друг другу никто.

В столицу мы преблагополучно по железной дороге прикатили. Третьим классом, конечно, с теми же двумя корзинками, но работа меня уже ждала. Почти случайно да не случайно вышло, я ведь искал возможности перебраться на стройку именно в столицу. Меня соглашались взять в артель, если прямо послезавтра за дело. А нам что? Подхватились да поехали. Поезд на рассвете прибыл, корзинки на хранение сдали, я побежал свою артель искать, тетка пошла нанимать угол. Договорились вечером тут же на вокзале встретиться. Встретились вечером с победой. Мы в столице! Работа, крыша над головой, паспорта прописаны. Тетка ужасно боялась, что нас не пропишут, а оказалось легче легкого, секундное дело. Дворник показал, как квитанции заполнить, записал нас в домовую книгу, и все.