Дела забытые - [8]

Первым моим побуждение было швырнуть злосчастную сумку подальше. И послать туда же Мурашова. Но дурацкая воспитанность не позволила этого сделать. Ладно, я возьму сумку с собой, а вечером непременно отнесу ее Дрюне. И очень решительно скажу, чтобы он не впутывал меня в свои авантюры! А еще лучше – пожалуюсь его жене Елене. Она ему быстро мозги вправит!

Поправив сумку на плече, я уныло потащилась на остановку. Втиснувшись в переполненный троллейбус и пристроившись у окна, стала смотреть на дорогу, спрятавшись за широкую спину какого-то дяденьки в надежде, что на меня не обратит внимания кондукторша. Но она, противная, все равно умудрилась меня выцепить и гаркнула прямо в ухо отвратительным голосом:

– Оплачиваем за проезд! Девушка, чего вы там жметесь?

– Я? Я вовсе не жмусь! – возмущенно ответила я, досадуя, что меня так позорят при посторонних и достала полтора рубля.

И чего ей дались мои полтора рубля? Все равно они ей погоды не сделают, а мне бы очень пригодились…

Больше, к счастью, моего пути ничего не испортило, если не считать того, что стоять пришлось всю дорогу. Господи, какие все-таки невоспитанные у нас мужчины! Хоть бы кто-нибудь из них уступил место молодой, привлекательной женщине! Нет, сидят, уставились в окно и делают вид, что ничего не замечают.

Один из представителей этого хамского племени очень откровенно меня разглядывал. Я изо всех сил старалась показать, что мне наплевать на его взгляды и вообще я совершенно не хочу сесть, даже если вокруг буде сотня свободных мест… Не помогло. Встал он со своего места за одну остановку до моей. Я не стала садиться из принципа, к тому же освободившееся место тут же заняла толстая, потная тетка. И чего садится? Постоять, что ли, не может?

Наконец, я добралась до нужного мне места и с облегчением вышла из переполненного троллейбуса. Сумка немилосердно оттягивала плечо.

Элла жила в стандартном девятиэтажном доме в Ленинском районе, на восьмом этаже. Я поднялась туда на лифте и несмело позвонила в дверь. Только тут я сообразила, что не придумала, как мне отрекомендоваться. Нет, вообще-то я планировала назваться той, кто есть на самом деле – психологом – но кто мне сказал, что эта Элла захочет со мной говорить?

Но раздумывать было уже некогда – послышался звук отпираемого замка.

Дверь открылась, и на пороге появилась маленькая, изящная девушка лет двадцати четырех, с рыжими волосами, рассыпанными по плечам. Носик у нее был вздернут, а большие голубые глаза смотрели с любопытством.

– Вы ко мне? – спросила она.

– Вообще-то… да, – выдохнула я, решив, что это и есть Элла.

– А что вы хотели?

– Я… – я, как дурочка, топталась на месте, проклиная свою несообразительность.

– Вы что-то продаете? – пришла мне на выручку девушка, кинув взгляд на мою сумку.

– Да, – обрадовалась я, расстегивая сумку и роясь в ней. – Понимаете, тут у меня первосортная косметика известнейшей фирмы… Фирмы… – я замялась, проклиная в душе подлого Мурашова.

Но девушке, похоже, не нужны были дальнейшие рекомендации. Она сразу же округлила глаза, увидев набитую баночками сумку.

– Ой, как интересно! – прощебетала она мне. – Я непременно должна это осмотреть! Правда… – она с беспокойством взглянула на часы. – Вообще-то я… Вообще-то меня не должно сейчас быть дома – я хожу на занятия по английскому языку. И сегодня… Уже вышла из дома, и вдруг обнаружила, что забыла учебник. И пришлось вернуться.

Девушка постояла в растерянности. Потом решительно махнула рукой:

– А, черт с ним! Подумаешь, пропущу одно занятие. Вообще-то меня уже от них тошнит. Но муж настаивает, чтобы я занималась…

Девушка, похоже, была отчаянная болтушка. И барахольщица, которая не может спокойно пройти мимо ни одного прилавка. Что ж, это же просто замечательно!

– Вы проходите, проходите, – она тянула меня в квартиру.

Я прошла и присела на диван. Эллочка скакала вокруг меня, блестя глазами.

– Давайте, давайте скорее! – тянула она руки к сумке.

Я взяла и просто вывалила ее содержимое на диван. Элла тут же принялась перебирать все баночки, охая и ахая. Она была прямо как одержимая! Нечасто мне приходилось видеть такое благоговение перед кремами и губными помадами.

– Вот эту я точно возьму! – вскричала она, крутя в руках тюбик с помадой какого-то немыслимо-фиолетового цвета. – Я попробую, можно?

Не успела я раскрыть рот, как Элла подскочила к зеркалу и принялась мусолить губы помадой. – Мне идет? – она повернулась ко мне.

– Несомненно! – покривила я душой.

– Я беру ее! – радостно сообщила Элла. – И еще вот это! И это! – она выхватывала из сумки все новые и новые флакончики. Необходимо было хоть как-то ее отрезвить.

– Прекрасно! – бодро проговорила я. – Это обойдется вам…

Элла замерла с занесенной над верхней губой рукой с очередным тюбиком. Потом медленно повернулась и бегом кинулась к шкафу. Достала из него какую-то шкатулочку и… протяжный стон вырвался из груди женщины. Она сжимала в руке две сторублевые купюры.

– Ох, черт! – с горечью проговорила Элла. – Денег совсем не оставил этот козел! Ну, ничего! Вы только не волнуйтесь! Я сейчас сбегаю!