— Не знаю, Вася… Сказала, что к матери.
— А не с Валькой?
— Нет, Вася, что ты!.. Он отвернулся.
— А, один шут!.. — бросил он глухо и вдруг прикрыл глаза коричневой ладонью.
Полине показалось, что его мучает стыд, неловкость. И она поспешила утешить:
— Все пройдет, Вася, забудется. А насчет разговоров не бойся: никто ничего и не знает. Дело это наше, семейное, ни до кого не касается…
Он сказал почти злобно:
— Ишь ведь как вы считаете! Наоборот, до всех касается!..
Больше в этот день они не говорили. И Полину томила мысль, что Вася затаил что-то и, может быть, она уже больше ему не нужна.
…Утром она услышала, как Вася поднялся. Как всегда, ровно в пять. Она робко к нему приблизилась. И он вдруг сказал ей:
— Если хочете, тетя Поля, то загородку эту мы снимем. Чего вам без воздуха тесниться?..