— Дедушка, покажи зубы! — попросил Джехангир.
Нариман вытолкнул языком вставную челюсть на губу и сразу вернул ее на место.
— Еще!
— Не тормоши дедушку, — сказал Йезад. — С этим безобразником никакого сладу нет! Поздравляю, чиф, и желаю многих лет.
Он сердечно пожал Нариману руку и потрепал его по плечу.
Наконец пришел черед Роксаны. Она обняла отца, сказала, что он прекрасно выглядит, ее это так радует!
— Господи благослови тебя, папа, и дай нам Бог много, много лет праздновать твой день рождения!
— Как минимум до сотого, — сказал Йезад.
— Да, дедушка, — поддержал Мурад. — Ты должен выбить сотню. Как Сачин Тендулькар в матче против Австралии.
— Подумаешь, — фыркнул Джехангир, — остается всего двадцать один день рождения!
— С арифметикой у тебя все в порядке, — усмехнулся Нариман, — но у меня и так было слишком много дней рождения.
— Не говори так, папа, — попросила Роксана, и тень пробежала по ее лицу.
Она сидела на диване рядом с креслом отца.
Заглянувший в гостиную Джал подстроил свой слуховой аппарат, который особенно донимал его, когда разговаривали несколько человек.
— Что? Что такое? Кто говорил про сотейник?
— Про сотню, — поправила Роксана и пересказала брату то, что он не расслышал.
Джал улыбался и кивал. Но тут его позвала Куми, и он заспешил к ней на кухню.
— А у тебя сколько дней рождения до сотни, — спросил Нариман Джехангира. — Девяносто два?
— Нет, дедушка, так было в прошлом году. Теперь всего девяносто один.
— А у Мурада?
— Всего восемьдесят семь.
— Замечательно. Скоро вы будете молодыми людьми, у вас появятся девушки. Надеюсь, вы меня пригласите на свои свадьбы?
Настроение Наримана улучшалось с каждой минутой. Веселье, смех и молодость действовали как противоядие обволакивающей эту квартиру унылости, тем тягучим часам, когда ему казалось, что даже стены с потолками покрыты налетом тоски несчастливых десятилетий. Даже мебель из тика и розового дерева, громоздкие шкафы и кровати с балдахинами на четырех столбиках, тяжеловесные остовы, ждущие пугающей кончины, опять выглядели уютно и приветливо. А длинный ряд фамильных портретов в коридоре — как комичны сейчас их кислые лица!!
— У Джала и Куми все хорошо? — шепнула Роксана.
— Обычный театр и фырк-фырк, ничего особенного. По большей части…
Он замолчал — в гостиную входила Куми с большим блюдом хрустящих картофельных ломтиков и громким «хэлло», обращенным ко всем собравшимся. Взгляд ее сразу упал на свалившиеся гардины, но негодование не успело излиться в слова-Роксана опередила ее:
— Видишь, что этот негодный мальчишка натворил! Ну, ничего, он еще свое получит!
Куми осталось только проявить великодушие:
— Ничего страшного. Джал все приведет в порядок. Только бы бесстыжие зеваки в окна не начали заглядывать.
— Мы же на третьем этаже, тетя, — встрял Джехангир.
— Ты думаешь, зеваки-лишь только по улицам бродят? Могут из окна напротив пялить глаза. Или даже в телескоп смотреть из во-он той высотки, что в миле отсюда.
— Кто там смотрит из высотки? — недоуменно вопросил Джал.
— Выключил бы ты свою машину, — посоветовала Куми, — все равно разговор не о серьезном.
— Пускай слушает! — возмутилась Роксана. — Ему тоже хочется участвовать в разговоре.
— А кто будет платить за новые батарейки? Ты знаешь, почем они и как их жрет эта его коробочка?
— Аппарат — вещь необходимая, это как лекарство.
— Оттого, что вещь необходима, деньги на ее покупку чудом не появятся, — огрызнулась Куми.
Все дорого: лук, картошка, хлеб, масло, кухонный газ, перечисляла Куми.
— Нужно составить бюджет на все расходы, — посоветовала Роксана. — Заведи отдельный конверт для каждой траты.
— Благодарю вас, я тоже проходила экономику домоводства в школе. Какой смысл в конвертах, когда в них нечего класть?
— Ты права. — Йезаду хотелось положить конец спору. — У всех одни и те же проблемы.
— Глупости! Вам же не приходится ухаживать за папой, а на это столько денег уходит!
Роксана открыла было рот, чтобы напомнить ей, что папа получает пенсию, но Йезад подал жене знак — дурацкий спор из-за батареек грозил перейти в полновесную ссору — и сменил тему:
— Скажи, Куми, что это за бесконечная стукотня?
— Это идиот Эдуль Мунши стучит, кто ж еще?
— Вот кто с радостью повесит гардины, — пошутил Йезад.
Джал изобразил ужас:
— Кто угодно, только не Эдуль. Если не хочешь, чтоб на нас потолок обрушился!
Все расхохотались. Эдуль Мунши, живший этажом ниже, считал себя талантливым мастером на все руки. Доказательством могла служить дверь в его квартиру — пластинка с именем хозяина прибита криво, крючок изнутри не попадет в скобку. Весь дом знал, что он владеет замечательным набором инструментов, и весь дом боялся его готовности прийти на помощь в случае поломки. Эдуль радостно предлагал соседям инструменты и себя в придачу. Он горел желанием поработать у соседей, потому что в собственной квартире ему больше не разрешалось ничего чинить. Миссис Мунши решила, что не может позволить мужу разрушить всю квартиру — должен быть предел.
— Интересно, кто тот несчастный, которого на этот раз подловил Эдуль на свои инструменты?
Снова раздался смех, и Нариман с удовлетворением обвел взглядом гостиную, радуясь, что ссоры удалось избежать.
