Дела и люди века: Отрывки из старой записной книжки, статьи и заметки. Том 1 - [25]
Первоначально надзор за Суворовым поручен был боровичскому городничему, премьер-майору Алексею Львовичу Вындомскому, который и должен был находиться безотлучно при Суворове в Кончанском[12], причём ему было предписано наблюдать, чтобы Суворов никуда не отлучался и обо всём замеченном доносить.
Из донесения Вындомского, от 14-го июля 1797 года, видно, что Суворов по переезде в деревню недомогал, но несколько подкрепился приездом к нему на несколько недель детей его, графини Натальи Александровны Зубовой и графа Аркадия Александровича.
21-го июля Вындомский донес: «г. фельдмаршал Суворов на сих днях в слабом здоровье и весьма скучает, что состоящий дом в селе его Кончанском весьма ветхий не только в зиму, но и осень пережить в слабом его здоровье вовсе нельзя и желает переехать в сорока пяти верстах состоящее свойственницы его Ольги Александровны Жеребцовой, село Ровное. Приехавшего в свите графини Натальи Александровны Зубовой майора Сиона его сиятельство отправил в польские его деревни для получения всех бриллиантовых вещей там хранящихся у подполковника Корицкого[13], и как таковых вещей по цене может быть слишком на триста тысяч рублей, то по привозе сюда иметь их мне в своем смотрении и где хранить оные, ибо при жизни его сиятельства в Кончанске, как в самом лесном и опасном месте, крайне опасно. Прибывшие сюда евреи требовали у меня позволения видеть его сиятельство и объясниться с ним в поставленном провианте из польских его сиятельства деревень в Варшавскую провиантскую комиссию и иметь расчёт, но я тех евреев допустить к его сиятельству не осмелился».
По доведении об этом до сведения императора Павла, 31-го июля 1797 года, последовало повеление: «дозволить графу Суворову переехать в село Ровное и бриллиантовые вещи ему оставить при себе; но при том надлежащее наблюдение иметь как за образом его жизни, так равно и за поведением».
24-го июля, Суворов, находя крайне неудобным жить в старом доме в Кончанском, выехал в другую свою усадьбу, отстоявшую в 45 верстах, в с. Камсине, где жилье считалось более поместительным, но местность ему показалась хуже, нежели в Кончанском, и он возвратился в последнее 26-го июля.
Вындомский, донося об этом, присовокупил, что Суворов в проезд туда заезжал к г-же Мякининой. Вслед за тем (от 4-го августа) он уведомил, что, «граф на сих днях выезжал к соседке в семи верстах, Пелагее Лупандиной, где отобедал и возвратился домой. Более же ничего не заметил».
Между тем новгородским губернатором было получено 3-го августа высочайшее повеление следующего содержания: «Г. статский действительный советник Митусов! Имеете смотрение, что бы исключенный из службы майор Антинг, Грессер и ротмистр князь Четвертинский и подобные ему свиты Суворова[14] не имели никакого сношения и сведения с живущим в Новгородской губернии бывшим фельдмаршалом графом Суворовым[15]. Павел».
Губернатор, в виду такого повеления и донесения Вындомского, обращается к генерал-прокурору князю Куракину с вопросом: «можно ли графу ездить в гости»? На что получается ответ от 17-го августа: «Его императорское величество высочайше повелеть соизволил: разъезды по гостям графу Суворову запретить».
12-го августа, городничий донес, что Суворов «ни с кем из свиты его свидания не имел, кроме майора Сиона, отправленного в Кобрин за бриллиантовыми вещами, а разве не случаются ли оные посредством переписки живущей теперь у него дочери, которой писем он свидетельствовать не смеет, а в доказательство сего сомнительства» Вындомский представил перехваченные с почты и распечатанные им письма, посланные камердинером Суворова к графу Зубову и графу Хвостову[16].
В ответ на это Митусов предписал: перехватывать на почте и доставлять к нему все письма как к графу, так и к его дочери и ко всем его людям. Когда же приедет Сион, то не дозволять ему иметь свидания с Суворовым, а только допустить отдать бриллиантовые вещи.
22-го августа, прибыл в Кончанское «один из свиты Суворова», ротмистр Павловский, и просил Вындомского допустить его к фельдмаршалу.
Городничий объявил, что без разрешения губернатора допустить его к графу не может. При этом отобрал у него находившиеся при нём бумаги и, запечатывая их, сказал, что за получением дозволения ему придется ехать в Новгород.
Павловский догадался.
— Стало быть, я под присмотром? Не поеду. Вы сего сделать не можете.
Городничий предъявил ему высочайшее повеление.
— Я не могу ехать, я болен, разве связать велите…
Городничий взял у него шпагу и в сопровождении сержанта и караульного отправил Павловского к губернатору, при донесении, в котором назвал его бывшим секретарем и клевретом Суворова.
Митусов отправил Павловского и отобранные у него бумаги в Петербург[17]. На допросе в Тайной экспедиции Павловский показал: в службу вступил в 1792 г., кадетом, в 1794 г. переименован в поручики, и с рекомендацией от Михаила Васильевича Каховского к гр. Суворову, прибыл к нему в Петербург, в 1796 г. с графом приехал в Тулчин и произведен в ротмистры Таврического конно-егерского полка. Когда граф Суворов был уволен от службы, Павловский поехал в Кобрин, где граф подарил ему 50 душ; вскоре потом, по Высочайшему повелению, он был арестован в числе 18-ти офицеров советником Никелевым и отвезен в киевскую крепость, через два месяца его вместе с другими освободили и уволили, с позволением жить где кто пожелает. Павловский поехал в пожалованную ему графом деревню, и по хозяйственным делам имея надобность видеть графа, поехал к нему, где и был арестован и выслан под караулом в Петербург.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.