Декоратор - [17]

— Гений ты мой, — тянет Катрине, перегибается через стопки бумаг и ерошит мне волосы на макушке. Я знаю, что должен бы ответить лаской на ласку. С последнего раза прошли две недели.

Катрине уходит.

Я вожу карандашом по бумаге, врисовываю кофеварку в шкаф. Всего у меня будет четыре шкафа, вернее, колонки под потолок. Два — потрясающей красоты изделия из алюминия с матовым стеклом от Poggenpohl. Эти высокие шкафы, видится мне, станут обрамлением рабочей поверхности. В них поместится, считай, всё (пункт 2), так что остальное может быть лёгким и воздушным. Прежние жильцы довешали шкафы по одной стене до половины и остановились, теперь имеется тяжёлый массив шкафов, который внезапно и необъяснимо прерывается. Как если бы у хозяев вдруг раз и навсегда кончились деньги.

Я всегда был несравненным рисовальщиком. Ещё в школе вечно собирал награды за свои рисунки. А теперь, смотрю, нет твёрдости в руке. Вот вам и компьютерный прогресс.

Во втором шкафу я рисую плиту, о которой всегда мечтал. Не последний писк, но безусловная классика дизайна — Gaggenau 900, та, у которой слегка выпуклая стеклянная дверца пепельного тона, с плашкой из нержавейки по верху и по низу и с минимумом ручек. Дверца открывается на сто восемьдесят градусов. Творение датчанина Якоба Йенсена, которому мы также обязаны своим телевизором от Bang&Olufsen и, кстати, моими наручными часами. Дешёвыми, но чертовски элегантными. И материалы взяты занятные: корпус из титана, а ремешок из силикона, он почти не снашивается. С парой отличных, как говорится, примочек. Секундная стрелка размером с радиус циферблата, с красно-зелёным наконечником, а поперёк чёрного циферблата нарисована полоса, шириной и светло-серым цветом не отличимая от ремешка, отчего он кажется перетянутым поверх корпуса. Среди дизайнеров Якоб Йенсен один из моих фаворитов. И я обязательно обзаведусь его плитой, пусть даже подержанной. Она эталон элегантности. Я ставил её одному клиенту, и столяры тогда спросили, зачем мы хотим встроить в кухню телевизор?

По счастью, теперь появился холодильник, который без смущения можно поставить особняком и который прекрасно сочетается и с плитой Gaggenau и с другими предметами из стали. Это новый Siemens два в одном (холодильник с морозильником) из серии Edition-150, в металлическом корпусе (нержавейка, понятное дело), со слегка выпуклым фасадом и неожиданно изящными для холодильника ручками. Тонюсенькие, точёные вертикальные цилиндры. А если не отказываться от ручек, а наоборот, повторить эти же по всей кухне? Клише избитое, но смотреться будет отлично. Не будем забывать, что всё это должно смотреться.

Другими словами, ручка-стержень должна тянуться по всему верхнему ярусу и вдоль всех ящиков внизу. Где-то я такое видел... Ага, в каталоге Bulthaup. Они получили премию ЕС в области дизайна за 1997 год. Вот! Как раз церемония вручения. На фоне шкафов абсолютно правильного цвета. Глубокий серый с призвуком голубизны. Матовое стекло без фасок, отсутствие рамок — простые пластины серого матового ламината. Может, это моя кухня?

Так, теперь рисуем набело. Я достаю миллиметровку, тушь, пару цветных карандашей. Где-то просыпается неясная мысль, что лучше бы мне заняться платным заказом, но я прогоняю её. Кухня — это важно. В ней проявляется вкус и личность хозяев, в данном случае нас с Катрине. Особенно мой. Журналы будут ходить, оценивать. Они уже, кстати, звонили: когда я рассчитываю доделать квартиру?

Рулеткой я промеряю стены в кухне. Потом пересчитываю — двадцать клеточек один метр — и рисую стену номер один. Стандартная ширина кухонного шкафа шестьдесят сантиметров, или двенадцать клеток. Шестьдесят — хотя бывает сорок. И что мы имеем? Пять секций по шестьдесят, тут надо посвободнее из-за окна. Или, как скорей всего и будет, три по шестьдесят и три по сорок. Дальше угол, вечная проблема. Так, но я могу позволить себе роскошь оставить угол в покое. По второй стене свободно встают пять по шестьдесят и три по сорок. То есть она гораздо длиннее. Хорош — я-то считал кухню квадратной. Окно. Оно идёт наискось и скрадывает угол. Значит, ставим холодильник по другую сторону и вычитаем его ширину.

Из четырёх колонок осталось три. И лишь одна — вот чёрт! — элегантный стеклянный шкаф Poggenpohl. Кофеварка и плита оказались разной ширины, приходится встраивать их в разные шкафы. Тот, что пошире, я придвигаю вплотную к холодильнику, пусть стоят рядышком с плитой и похваляются друг перед другом совершенными формами — есть, правда, опасение, что холодильник на это не подпишется. Кстати, будь они одной высоты, станет ещё лучше. Появится симпатичная асимметрия. В противоположном углу, у окна, я рисую высокий стеклянный сорокасантиметровый шкаф, а рядом той же ширины шкаф с серыми панелями, куда встраивается кофеварка. Удачное местечко для неё, подле окна, где следовало бы стоять столу.

Остальное — рабочая поверхность. Блестяще. Теперь считаем. С учётом угла столешницы выходит четыре сорок. Если б можно было закрыть её одной изогнутой гранитной плитой — сто восемьдесят сантиметров в ширину, триста двадцать в длину и толщиной сантиметров шесть, вот это было бы стильно! Это даже не вопрос денег, как её сюда затащишь? Наверняка растрескается. Но вот это было бы, как говорится, круто!