Декорации театра мод - [4]

— Дочь известного невропатолога, — с достоинством ответил он, внимательно следя за моими манипуляциями с бумажником.

— А кто ее спутник? — задал я второй вопрос.

На сей раз официант, сосредоточенно глядя куда-то вдаль, отвечать не торопился. Лишь увидев вторую купюру, он неохотно произнес.

Очень опасный человек, очень богатый человек. Чем занимается — никто не знает, но все его боятся. — И смахнув незаметным движением руки деньги в карман пиджака, молча отошел в сторону.

Было без десяти четыре. Неторопливо допив свой кофе, я покинул кафетерий.

На моем письменном столе уже лежала внушительная кипа материалов, требующих срочного ознакомления. Думать о чем-нибудь другом просто не было времени. Лишь в семь часов вечера непрерывный поток различных бумаг с редакторской резолюцией «срочно» стал постепенно иссякать. Выпив очередную чашечку крепкого кофе, я поехал домой.

Всю дорогу в моей голове вертелся один и тот же вопрос: видела меня Лала на стадионе или нет?

Оказавшись наконец дома, я сразу же прошел в ванную комнату. Ничто так не успокаивает мои нервы, как холодный душ. Есть не хотелось, но привычка не ходить в гости голодным заставила меня проглотить пару бутербродов и запить их стаканом холодного чая.

В восемь часов вечера я вышел из квартиры, закрыв дверь на оба замка, что делаю крайне редко. Ровно в восемь пятнадцать я уже находился у ресторана, где должен был состояться банкет. Как и перед театром, все подступы к нему были забиты новенькими автомобилями. Пришлось отъехать метров на триста, и только там мне удалось припарковать машину.

Направляясь к ресторану, я невольно обратил внимание на молодых людей спортивного вида, как-то странно прогуливающихся на пятачке у входа. Прохаживались они почему-то парами, молча ощупывая прохожих внимательными взглядами.

Дойдя не спеша до конца квартала, они разворачивались и в таком же темпе шли обратно. Двое других парней в это время сосредоточенно курили, стоя по обе стороны входа в ресторан. Остальные неторопливо разгуливали между машинами на стоянке. Все это можно было бы назвать забавным или даже смешным, если б выражения лиц этих парней сразу же не отбивали начисто всякое желание улыбаться.

Когда я приблизился к ресторану, один из парней подошел ко мне и вежливо попросил меня показать приглашение. Увидев мой пригласительный билет, он что-то не-громко сказал другому парню, который учтиво предложил проводить меня до места.

Сопровождаемый этим воспитанным молодым человеком, я прошел в зал. Усевшись, я внимательно посмотрел по сторонам. Практически все места были заняты. Лишь слева от небольшой эстрады были свободны два стола, стоящие в слабо освещенной части зала.

Столы, как говорится, ломились от яств. Разнообразные салаты, давно позабытые деликатесы, дорогие коньяки, вина. Казалось, что все это происходит не в девяносто третьем году, а по крайней мере в восемьдесят пятом.

А официанты несли все новые и новые блюда, одно аппетитнее другого. Надо сказать, что и коньяк здесь был в чести. Не успевали гости опустошить бутылку, как мгновенно появлялась новая.

Мой сосед справа, который, как и я, был один, без дамы, в отличие от большинства, слегка, видать, ошалев от изобилия, минут десять молча, но усердно работал челюстями, непрерывно подливая себе марочный коньяк. Потом, видно, насытившись, громко рыгнул и, пробормотав извинения, предложил мне с ним выпить.

Сосед слева был занят своей молодой спутницей, которая не переставая хихикала и все время громко спрашивала своего кавалера:

— А когда подадут кабана?

Так что скучать мне не пришлось. Постепенно у меня возникло подозрение, что я попал не туда. На банкет эта массовая вакханалия обжорства была явно не похожа.

Я уже собрался тихо покинуть зал, как вдруг увидел, что ранее пустующие два стола заняты. Мне невольно бросилось в глаза, что сидящие за ними люди практически ничего не ели. Да и столы были сервированы иначе: фрукты, легкие салаты, сухие вина и роскошные цветы в высокой китайской вазе.

Среди этих людей неожиданно для себя я заметил того высокого мужчину, с которым Лала ушла со стадиона. Он курил длинную сигарету и с презрительной улыбкой смотрел на эту пьющую и жующую массу.

Слегка подвинув своего соседа справа, успевшего хорошо нагрузиться и уже ни на что не реагирующего, я вылез из-за стола. У стеклянных дверей, ведущих в зал ресторана, прислонившись к стене, стояла Наза.

— Боже мой, как они себя ведут, — тихо произнесла она. — Вы наверное разочарованы, — продолжала Наза, повернувшись в мою сторону, — я и сама шокирована всем этим.

— Ничего, каждый развлекается как может. Нам, очевидно, не удастся сегодня поговорить. Когда мы вновь сможем встретиться? — с надеждой спросил я ее.

— Я сама позвоню, — ответила она, записывая мой телефон.

Попрощавшись с Назой, я покинул ресторан.

Уже у себя дома я, как ни странно, почувствовал голод. Вытащив из холодильника бутылку кефира и взяв булку, я приступил к позднему ужину. Но спокойно закончить свою трапезу мне в тот вечер так и не удалось. Настойчивый телефонный звонок в который раз сыграл со мной злую шутку. Нехотя подняв трубку, я, к своему удивлению, услышал взволнованный женский голос.