Декомпрессия - [22]

Раздался возглас и от неожиданности Клещ едва не разрядил магазин в Маньяка. Надо отдать должное рулевому, он среагировал мгновенно. Лодка качнулась, уходя в сторону, но разворота все равно не хватило. Послышался скрежет – что-то железное прошлось по днищу, ближе к правому борту, как раз под тем местом, где сидел Клещ. Внутри у него все сжалось и ледяной ком, мгновенно стянувший внутренности, вдруг рухнул куда-то в живот. Ругался матом Ухарь, но парень его не слушал. Затаив дыхание, он ждал, когда из пробоины хлынет вода. Некстати вспомнилось, что он так и не удосужился поинтересоваться, обито ли металлом днище. Если не обито, им всем хана. Пробоину так просто не заделать – минута, другая, и все они пойдут на корм кровожадным тварям.

Время шло. Все молчали. Дно лодки оставалось сухим, и Клещ еле слышно перевел дух.

– Что там впереди по курсу, Маньяк? – спросил вдруг Врубель.

– Чисто все, – отозвался тот. – Можешь прибавить. Убираться отсюда надо. И побыстрее.

– Без тебя знаем, ихтиандр чешуйчатый, – хмыкнул здоровяк и сплюнул за борт.

Дайвер промолчал, не отрывая глаз от проступающего из тумана скалистого берега. Всю линию горизонта заняли скалы – высокие, неприступные, лишенные растительности. Почти отвесные, у подножья они были пробиты десятками гротов, подземных пещер, дробящих каменные горы на сотню километров запутанного лабиринта. Гиблое место, где заблудиться может и бывалый.

– К Мертвому озеру не бывает легких путей, – подмигнул парню Маньяк и тут же добавил тоном, не терпящим возражений: – Бери правее, Врубель.

Его слова повисли в воздухе. Лодка продолжала двигаться прямо.

– Ей, мужик, – в голосе дайвера прорезалась тревога. – Ты что, хочешь сказать, что мы пойдем через Волчью пасть?

Рулевой молчал. Лодка мягко заскребла днищем и ткнулась носом в пологий песчаный берег, как раз между двух валунов. Прямо по курсу, ощетинившись острыми камнями, малочисленный отряд ждала мертвая темнота грота. Где-то далеко срывались вниз тяжелые капли. Под перестук капели, многократно усиленный эхом, Ухарь ступил на песок. За ним последовал Клещ, и только потом на берег вышел Врубель.

– Мужики… – Маньяк выглядел удивленным, чтобы не сказать больше. – Врубель, ты не ответил. Ты что, собираешься проходить через Волчью пасть?

– Именно тут мы и будем проходить, – вместо рулевого отозвался здоровяк.

– Врубель? – не обратил внимания на его слова Маньяк.

Тот не ответил. Он закрепил на ремне АДС, проверил, легко ли вынимаются запасные рожки, нож. Взвесил в руке гранату и только потом посмотрел на дайвера.

– Вылазь, – коротко бросил он.

Маньяк сидел, не двигаясь, вперив в бойца тяжелый взгляд.

– Не будь дураком, Врубель, – с расстановкой произнес дайвер. – Пути через Волчью пасть нет. – Как это нет? – встрял в разговор здоровяк.

– Вот так это. Я неделю как оттуда. Там гнездо… Уже не зоргов, а не пойми чего.

– Гнезда зоргов везде. Поднимайся, тварь, – рявкнул Ухарь.

– Ты такого гнезда никогда не видел, здоровяк. Человек пятьдесят бы еще справились. И то – под вопросом. А наша отважная четверка для них даже не закусь, а так, развлечение. Ты свои никчемные яйчишки почесать не успеешь, как тебе их оторвут. Чуешь, чем пахнет, здоровяк?

Терпенье у верзилы кончилось. Тот, кто лишил его заветной фляги, повинен был смерти, пусть приговор и считался отсроченным до поры. Ухарь подошел к лодке, сидевшей на мели, и наклонился. Жилы на его шее вздулись, когда он за отвороты куртки выволок на берег Маньяка, не оказывающего сопротивления.

– Ты пойдешь туда, куда скажу я, – сквозь зубы проговорил он и швырнул дайвера на скалистую стену.

Удар оказался сильным, видно здоровяк вложил в бросок всю свою злость. Дайвер напоролся спиной на острый выступ и, зашипев от боли, медленно съехал вниз, в прозрачную серую воду.

– Врубель, хоть ты объясни этому придурку, вперед хода нет.

Маньяк сделал попытку подняться, но верзилу, только входящего в раж не могла удовлетворить такая скорая разборка. С грацией свирепой кошки он подскочил к дайверу и вздернул его за грудки, снова прижав спиной к камням.

– Ты будешь делать, – Ухарь выругался матом, – то, что я скажу. Пусть даже заставлю тебя жрать дерьмо. Я объясняю это тебе последний раз.

Каждое свое слово – веское, расчетливое – он подтверждал тяжелым ударом с левой в живот. Маньяк хрипел. От боли его сгибало пополам. Но Ухарь продолжал бить, правой рукой держа за ненавистное горло.

– Ты поймешь это, вонь подретузная. Поймешь. Чтобы единственное, что я от тебя слышал до конца маршрута, было «так точно». Я понятно объясняю?

Маньяк задыхался. Лицо его посинело, на лысом черепе вздулись вены.

Ухарь по-прежнему не давал ему вздохнуть, и Клещ с большей долей уверенности склонялся к мысли, что через пару минут их станет на одного меньше. И как следствие убийства выполнение задания ляжет на плечи Врубеля, как бы ни бычился здоровяк. Из такой перестановки вытекал только один вывод: не станет Маньяка, русалки им не видать как собственных ушей.

– Оставь его, Ухарь, – наконец вмешался Врубель. Но здоровяк разжал руку только после того, как почувствовал весьма ощутимый толчок в бок.