Декамерон по-русски - [10]

По молчанию остальных было ясно: спорить с ним никто не собирается.

— Сергей Петрович, а вы что думаете? — Не дождавшись ответа, Павел вздохнул. — Братцы, только не молчите. Сегодня будет оформлен договор, Инна уже выплатила нам аванс, пятьдесят тысяч баксов. Вся сумма — сто тысяч. Давайте скорее все обговорим и начнем работать.

Не отрываясь от изучения трубки, Радич спросил:

— Мы должны выяснить, куда делся Халлоуэй?

— Не обязательно. В основном от нас требуется найти улики и доказательства, что к исчезновению Халлоуэя приложил руку Бурун.

— Что, этого достаточно?

— Как минимум, достаточно. Мне кажется, мы можем что-то сделать.

— Но в суд Буруна нам не удастся затащить никогда, — сказал Костомаров. — Не обольщайся.

— Я не обольщаюсь, да Инна такое условие и не ставит, — сказал Молчанов. — Получится с судом — хорошо, не получится — не надо. Нужны улики и доказательства, которыми Инна смогла бы распорядиться по своему усмотрению. Я понятно объясняю?

— Объясняешь ты понятно, но я не очень понял.

— Так подумай. Для чего еще могут понадобиться улики и доказательства, если не для суда?

Тронув дужку очков, Костомаров кивнул:

— Ну… если все это будет у нее на руках, она может отдать это в печать. У себя, в Штатах. И тем самым прижмет Буруну хвост. Да?

— Ты понял правильно. Мы можем с этим справиться?

— Думаю, можем. Кстати, ты спрашивал у Инны, кто, в случае смерти ее мужа, унаследует банк «Атлантик Америкэн»?

— Не спрашивал. Но ответ, как я понимаю, здесь может быть только один: она.

— Не обязательно. Муж по завещанию мог оставить банк другим родственникам. Детям от брака с Инной или от других браков, родителям, братьям, сестрам. Если они есть.

— А если их нет?

— Если их нет, тогда действительно банк по закону должен перейти к Инне, как к ближайшей и единственной родственнице. Причем вне зависимости от завещания.

— На эту тему я с Инной еще не разговаривал. Единственное, что я знаю, что детей у них с мужем нет. Все это я у нее выясню, пока же давайте займемся делом. И распределим задачи. Пока у нас есть два наиболее плодотворных участка — Каминские и таксист Родионов. Оля, ты ведь знакома с Каминскими?

— Знакома. Главным образом с Леной. Правда, давно с ней не виделась.

— Это не страшно, главное, ты их знаешь. Позвони Лене, скажи, что хотела бы поговорить. Поговори с ней нормально, в открытую. Уверен, у тебя это получится.

— Что значит — в открытую? Она же знает, что я работаю в детективном агентстве.

— Но при этом ты ее подруга. Так вот, поговори с ней как подруга с подругой. И не забывай время от времени звонить Инне на дачу. Все же она там одна.

— Хорошо, не забуду.

— Я займусь таксистом Родионовым. Костя, ты среди братвы человек свой, постарайся найти кого-то из буруновского окружения, с кем бы ты мог поговорить по душам. Есть у тебя там люди?

— В принципе есть. Но если они поймут, что именно я хочу выяснить, они не скажут ни слова.

— Никаких особых тайн из этих людей вытягивать не нужно. Просто попробуй узнать, что произошло в тот вечер, когда Буруна нокаутировали. Может, его даже и не нокаутировали. Так выясни, что вообще там было. Желательно, чтобы ты это не откладывал.

— Хорошо, попробую.

— Сергей Петрович, вы у нас отвечаете за связи с МВД. Надо бы достать материал, который у них есть на Буруна.

— Хорошо.

— Только постарайтесь, чтобы они не поняли, что мы занимаемся пропажей Халлоуэя.

— Они не поймут. Я вообще не буду упоминать Халлоуэя. Зачем?

— Правильно. Нам сгодится любой материал на Буруна, но не официальный материал, который они обычно присылают по запросу и от которого мало толку. Постарайтесь выяснить что-нибудь на неформальном уровне. Мало ли, вдруг что-то зацепится? Может, поговорите с Катышевым? Он ведь занимался Буруном.

Подполковник Катышев был заместителем начальника пресс-центра МВД и по совместительству курировал некоторые охранно-детективные агентства, в том числе и «Охранник».

— Хорошо, я поговорю с Катышевым.

— И еще одно, Сергей Петрович. Слава Угрюмцев, он как, еще существует?

— Существует.

— Собака по-прежнему при нем?

— По-прежнему.

— Позвоните ему и договоритесь насчет работы, ну, скажем, пока на месяц. Я хочу на это время поселить его на даче, с Инной. Для большей безопасности.

— Разумное решение. Хорошо, я ему позвоню.

— Отлично. — Молчанов встал. — Ну что, братцы, отправляемся каждый по своим делам.

Насчитав десять долгих гудков, Оля положила трубку и набрала номер Каминских снова.

На этот раз на восьмом гудке трубку взяли. Она узнала голос Лены:

— Да?

— Лен, привет. Я тебя разбудила?

— Оля Добродеева… О господи… — Наступила долгая пауза. — Слушай, у тебя совесть есть?

— А что?

— Сломала мне весь сон.

— Лен, уже двенадцать.

— Двенадцать… А я легла в шесть. Ладно, прощаю.

— Куда ты пропала? Я пыталась дозвониться тебе по старым телефонам, так тебя нигде нет. Напрочь исчезла с горизонта. Что у тебя вообще? Наверняка снова замужем?

— Почти. Лен, я звоню по делу. Я хотела бы с тобой встретиться. Причем чем скорее, тем лучше.

— А что нужно-то?

— Нужно поговорить.

— Подожди, дай соображу. Я ведь только проснулась. Но вообще я тоже хотела бы с тобой увидеться.