Декабристы. Судьба одного поколения - [107]
Наконец умер тот, чья воля держала замкнутой для декабристов дверь в Россию.
Царь лежал в своей маленькой, скромно убранной спальне; в комнате было холодно, за окнами выл зимний ветер. Он лежал на низкой походной кровати, на тонком тюфяке, набитом сеном, покрытый своей старенькой серой шинелью. Над изголовьем чуть светлел образ с лампадой и портрет дочери Ольги в гусарском мундире. Николай не спал. Он давно уже был болен и сильно страдал. Но ни он, ни врачи его не думали, что смерть так близка.
Было немного позже 3-х. Лейб-медик Мандт, только что сменивший дежурившего перед тем доктора, получил от фрейлины гр. Блудовой письмо с просьбой постараться уговорить царя приобщиться Св. Тайн. Но как выполнить это тяжелое поручение?
Он выслушал царственного пациента, ставшего в противоположность своему обычаю очень покорным. И вдруг опытным ухом услышал то, чего боялся, начало паралича легких. Он решился исполнить просьбу Блудовой.
Император сразу понял всё. Он немного приподнял и повернул голову к врачу.
— Скажите же мне, разве я должен умереть?
— Да, ваше величество, — ответил Мандт после краткого колебания.
Большие, блестящие и неподвижные глаза, только что устремленные на него, поднялись к потолку. Император молчал долго, минут пять.
— Как достало у вас духу сказать мне это? — спросил он.
Металлически и отчетливо звучал его голос.
— Года полтора назад я обещал вам сказать правду, если бы настала эта минута… К тому же я люблю вас и знаю, что вы в состоянии ее выслушать.
Николай протянул ему руку и сказал:
— Благодарю вас.
Что проходило в душе царя, когда он лежал молчаливо и неподвижно в ожидании конца? Прошла ли перед ним его жизнь, жизнь полная труда, царственного блеска и славы? Побежденный «товарищ Махмуд», турецкий султан; усмиренная Варшава; лежащие у ног его венгры; покоренная Европа?
«Если я буду императором хотя бы один час, то покажу, что был этого достоин», сказал он, вступая на престол. Не один час, тридцать лет было дано ему царствовать и в какой тупик завел он себя и Россию!
30 лет стоял он во главе великой Империи, был царем обожавшего его народа. 30 лет упрямо и твердо управлял, не встречая препятствий своей самодержавной, своей огромной воле. Чувство долга владело им, служения России, как у его великого пращура. Его философия любила находить себе выражение в простых и ясных терминах военной дисциплины. Служба и особенно военная служба казалась ему идеалом жизни. «Здесь порядок, строгая, безусловная законность, никакого всезнайства». Вся человеческая жизнь — служба. Казарменный и высокий идеал!
Воля его была сильна, но как ограничен ум, как скупо сердце! Он был лишен способности к общим идеям. Несколько вкоренившихся и предвзятых принципов владели им безраздельно. Порядок, дисциплина, служба, иерархия, законность. Самодержавие в России, легитимная монархия в Европе.
Еще вчера блеск величайшей державы. И вдруг всё рухнуло, развалилось, как подгнившее трухлявое дерево.
От этого он и умирал. Железный организм, казалось был закален еще на десятилетия. Но воля, которая не умела сгибаться, надломилась, и тогда иссякла та жизненная сила, которая спасает человека от болезней и смерти.
Унижение за унижением! Предательство друзей и торжество врагов. Балаклава, Евпатория, Черная Речка. Сотни тысяч жизней, отданных ни за что, в жертву беспорядку, казнокрадству, измене.
За последний месяц он много плакал, гордость его страдала невыносимо. Но он сдерживал себя усилием воли и по прежнему исполнял свой долг. Простудившись, не захотел лечиться. Больной поехал в Михайловский Манеж на смотр маршевых гвардейских батальонов, отправляемых в Севастополь. Почти сознательно шел к смерти. Почему не послушался он советов своих «друзей» декабристов, тех, которых он называл «mes amis du quatorze», — Рылеева, Каховского, Бестужева? Почему пугался он всякого новшества, боялся призрака анархии, пугачевщины? Почему терпел так долго крепостное право? Много лет тому назад, показывая Киселеву на груду папок в своем кабинете, он сказал: «здесь собираю я документы для того процесса против рабства, который я намерен вести». Но он так и не начал этого процесса, а всё медлил, всё ждал и дал ране перейти в гангрену: она отравляла и, может быть, навсегда отравила Россию…
Умер он изумительно. Приобщился Св. Тайн. Простился со всеми, для каждого нашел слово утешения, у всех попросил прощенья. Всё это сделал просто, неторопливо, проникновенно. Его беспокоило, не потеряет ли он сознанья, не задохнется ли? «Я надеюсь, что всё пройдет тихо и спокойно» — сказал ему Мандт. «Когда вы меня отпустите?» — спросил царь. Мандт не сразу понял… Императрица предложила ему прочесть письма сыновей из Севастополя. «Нет, Муффи, я теперь далек от всего этого», ответил царь. Он хотел забыть о земном.
Он умер 18-го февраля 1855 года.
Со смертью Николая, на престол вступил его сын, молодой, слабый, но расположенный к добру Александр II. Из памяти молодого царя не изгладились образы декабристов, которых он видел во время своего путешествия по Сибири, истово молящимися в церкви в далеком Кургане. Оставить в ссылке этих безвредных старых людей было невозможно. Но прошло почти полтора года в волнениях и заботах начала царствования, прежде чем он дал им амнистию в день своей коронации, 26 августа 1856 года. Между тем, время было дорого, они были уже стары, им нельзя было долго ждать. И вот царь, как бы в искупление своей медлительности, спешил известить декабристов о милости. Он послал вестником её жившего в это время в Москве сына старика Волконского. С невероятной быстротой, в 15 дней, проделал Волконский свой длинный путь и еле живой от усталости, не могущий уже ни сидеть, ни стоять в своей повозке, доскакал до Иркутска, чтобы сказать отцу и его товарищам, что они могут вернуться. В Сибири еще ничего не было известно, но там царила атмосфера ожидания, и встревоженные старые декабристы выезжали на большой тракт в ожидании курьера из Петербурга. По амнистии они не имели права проживать в столицах, им не вернули титулов (это было сделано впоследствии) и, конечно, их не восстановили в правах на утерянное имущество, во владение которым давно уже вступили другие.
Настоящее издание представляет собой наиболее полное собрание стихов поэта М.О. Цетлина (Амари) (1882–1945). В него вошли не только все его поэтические сборники, но и стихи, публиковавшиеся в периодической печати, а также переводы. В приложении печатаются очерки «Наталья Гончарова» и «Максимилиан Волошин».Творчество Цетлина (Амари) — неотъемлемая часть искусства Серебряного века и истории русской поэзии ХХ века в целом.
Cоветский писатель, автор произведений на темы древней и средневековой истории Средней Азии. По национальности татарин. Художественные произведения писал на русском языке, публицистические — на башкирском, русском, татарском, узбекском языках. Окончил педагогическое училище г. Белорецка, работал пастухом, трактористом, слесарем, пекарем, чертежником, художником-оформителем, заведовал клубом, библиотекой, руководил художественной самодеятельностью; преподавал в школе узбекский язык, рисование, черчение. С 1952 — зав.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
4833 год от Р. Х. С.-Петербург. Перемещение в Прошлое стало обыденным делом. Группа второкурсников направлена в Петербург 1833 года на первую практику. Троицу объединяет тайный заговор. В тот год в непрерывном течении Времени возникла дискретная пауза, в течение которой можно влиять на исторические события и судьбы людей. Она получила название «Файф-о-клок сатаны», или «Дьявольский полдник». Пьеса стала финалистом 9-го Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето».
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.