Декабристы и народники. Судьбы и драмы русских революционеров - [2]

На Западе люди «свободных» профессий назывались интеллектуалами и оказались достаточно быстро и успешно вмонтированы в средний класс, в XIX в. только начинавший складываться в нашей стране. Интеллигенция же Российской империи изначально была и оставалась одинока, если не ущербна, как в социальном, так и в культурном отношении. Не принадлежа ни к одному традиционному сословию России, то есть не являясь ни господами, ни их бесправными слугами, интеллигенция имела к тому же собственную культурную парадигму, не похожую ни на дворянские культурные образцы, ни на парадигму народных масс.

На первый взгляд, положение складывалось трагическое – что может быть хуже существования чужих среди своих? Однако интеллигенция нашла из этой печальной ситуации неожиданный и разом поднявший ее над остальными согражданами выход. Она сочла, что причина ее особости (а отнюдь не ущербности) заключается в том, что интеллигенция является единственным выразителем интересов всехсословий страны, этаким истинным и неповторимым носителем идей подлинного прогресса.

В результате российский интеллигент сделался не просто образованным человеком, представлявшим одну из «свободных» профессий. Он должен был обладать еще целым набором определенных нравственно-политических качеств. Обязательно являться радетелем за счастье простого народа, за социальную справедливость, быть в той или иной степени оппонентом власти и считать себя ответственным за все, происходившее в стране. В силу того, что никакой другой слой населения не подвергал существующий режим всеобъемлющей критике и не решался призывать к его смене, интеллигенции пришлось взять на себя не только разработку альтернативных планов, но и претворение этих планов в жизнь. Что из этого получилось? Оставим ответ на этот вопрос на не слишком далекое «потом».

Книга, которую вы держите в руках, отнюдь не претендует на окончательное решение всех поставленных выше вопросов. Такая цель вообще не должна существовать в науке, поскольку историкам свойственно говорить на одном языке, но на разных его диалектах, а потому вечно спорить по поводу приближения к исторической истине. Задача автора данной работы весьма скромна: попытаться показать сложность и неоднозначность движения российских радикалов, его находки и потери, сделав это как бы изнутри, опираясь не только на документы эпохи или работы исследователей, но и на взгляды, ощущения, оценки самих революционеров.

Из вышесказанного, думается, ясно, почему в предлагаемой вам книге событийные главы сменяются эскизами к портретам деятелей радикального лагеря. Эти эскизы не только дополняют материал глав, но и «очеловечивают» его, давая возможность читателю задуматься о судьбах людей, втянутых в ход непростых событий своей эпохи. Надеемся, что такое чередование материала поможет и разрешить некоторые из поднятых нами вопросов, и не скучать во время путешествия в интереснейшие десятилетия XIX в.

Часть I Декабристы «Мятеж не может кончиться удачей…»

Глава I До восстания

Россия на рубеже XVIII и XIX веков

Никакое правительство, с духом времени не сообразное, против всемощного его действия устоять не может.

М.М. Сперанский

Цитата, использованная нами в качестве эпиграфа, нуждается в некотором пояснении, поскольку понятие «дух времени», и так, по свойству всех гуманитарных понятий, неоднозначное, несло еще и разную смысловую нагрузку в те или иные периоды истории человечества. В конце XVIII – начале XIX в. определяющим для всех европейских (и не только европейских) стран явлением стало мощное влияние Великой французской революции. События во Франции потрясли многие европейские монархии, нарушили хитроумные планы политиков, перепугали ретроградов и, наоборот, воодушевили радикалов, привели к долгим кровопролитным войнам, что заставило европейцев дважды на протяжении короткого времени перекраивать карту своего континента.

Велико искушение дать той или иной эпохе жизни человечества короткое и точное определение, и с чего бы XIX столетию являться в данном случае исключением? Английский историк Эрик Хобсбаум предложил называть его веком революций, империй и капитала. Вроде емко и кратко, но вот беда – Россия никак не укладывается в рамки этой симпатичной формулы. И мощных революционных потрясений в XIX в. она не испытывала, и влияние капитала (то есть развитие капитализма) начинает ощущаться в ней как явление, определяющее жизнь страны, только с 1870-х гг., лишь имперский характер России XIX в. сомнений не вызывает. Что же из себя представляла наша страна на рубеже XVIII и XIX столетий, чем она была непохожа на своих западных соседей?

В те годы Российская империя была крупнейшей страной мира с территорией свыше 18 млн кв. км и населением около 40 млн человек. Ее международный престиж не подвергался сомнению, он успешно возрастал на протяжении последней трети XVIII в., и дело дошло до того, что Екатерина II всерьез подумывала об изгнании турок из Европы и восстановлении Византийского государства. Его корона предназначалась второму внуку императрицы вел. кн. Константину Павловичу. Однако исторический процесс не есть поступательное движение от хорошего к лучшему, на его пути случаются и заминки, и отступления.