Дегустатор - [17]
Ну, к его шуткам я привык давно.
Иван достал новенький бумажник.
— Одна штука европейских рублей, — сказал он, шурша купюрами.
— Много. Под расписку? — автоматически ответил я.
— Обойдешься… И совсем не много. Сколько машина в день стоит, знаешь? Надо будет, еще дадим.
— А меня в замок впустят?
Дальше несколько минут ушло на детали. Имена тех, кто впускает сейчас в Зоргенштайн, кишащий офицерами каких угодно служб. Телефоны — мой, Ивана и Шурика. Прочее. Повисла тишина.
— Ну, еще два вопроса, — сказал, наконец, Иван, глядя на меня немигающими серыми глазами. — Нам тут из Москвы по-быстрому на тебя роман прислали, о жизни. Ты вот что скажи: а чего это ты тогда не сгорел?
— Когда?
— Тогда. Когда домик один такой горел, со всякими людьми, а кого-то догоняли и…
— Ах, тогда, — замедленно улыбнулся я. — Почему я, собака, вместе с танком не сгорел? Меня в тот день в Москве не было. Послали в другой город. Может, случайно. Повезло.
— Да, — сказал, поднимаясь с места, Иван и начал мерить соборную площадь тяжелыми шагами. — Везучий — это хорошо. Это полезно. Ты, это. Больше в такие места не ходи.
— И не сомневайтесь. Хватило. А второе дело?
Мы ускорили шаг.
— А ты еще и внимательный. Второе дело очень серьезное. Мы тебе что при встрече сказали? Дай закурить, а то так жрать хочется, что непонятно, что пить. Примерно такой был текст. Думаешь, мы шутили? Закурить ты нам дал. Каштанчики тоже были ничего. А вот насчет пить — как?
Я начал улыбаться. Это было просто здорово.
— Мечта у вас какая? Белое, красное?
— Да знаешь ли, вот была такая странная мечта — слопать вечерком бутылочку хорошего красненького. Крепкое сейчас не надо. Колбаски купить к нему…
— А это очень серьезный вопрос, и правда… Так, нет у меня времени вас по магазинам водить… Сами знаете… Зато…
Бугры старинного камня под ногами. У кого-то одного из них звенели по булыжнику металлические подковки.
5. Никотин
Помню, с какой скоростью я собирался.
Ведь мог бы сделать это спокойно, сборы вообще были самым пустяковым из всех дел. Но Шура с Иваном сидели за кофе в соседнем заведении, и мне… если честно, мне хотелось от них уйти как можно дальше и быстрее. Почему? Да чтобы они не передумали. Хотя передумать никогда не поздно, можно позвонить мне, когда я уже буду в дороге…
Путешествовать по винным хозяйствам с небольшим рюкзаком — хорошая привычка. Вся наша компания так поступала, хотя рыжая ведьма Мойра катала маленький чемодан на колесиках, а корейцы с китайцами зачем-то притащили с того конца света по здоровенному сооружению килограммов на пятнадцать и мучились ужасно; Гришу и Юлю, которые впились в меня накануне поездки всерьез, я проинструктировал строго, и они послушались, уложили только рюкзачки. Алина, кажется, приехала вообще без вещей. Или почти без них.
Но на самом деле проблема была не в том, чтобы быстро собраться. Нужна была Мануэла, без помощи которой взять машину в аренду… но Мануэла была здесь, внизу, ее изможденное лицо вытянулось еще больше, когда она увидела меня.
— Я покину группу на какое-то время. Нужен автомобиль, — сказал я ей. На лице Мануэлы отразилась паника: немцы, в отличие от зловредных лягушей, народ совершенно не жадный, но расходы, которые не были предварительно согласованы…
Я показал ей маленькую шуршащую пачку евро. Мануэла молча и быстро пошла к гостиничной стойке.
Человеку, так сказать, с улицы тут вряд ли бы дали машину так просто, потребовалась бы проверка кредитной карточки, которой у меня вообще не было — только дебетовая, а на ней долларов шестьсот, не больше. Но Мануэла сделала все как надо, отдала мне хранившийся у нее паспорт и чуть не благословила на отъезд. Не задав, что было бы естественно в ее положении, никаких вопросов. Она знала, чем я сейчас буду заниматься. И будет молчать, не проронив и намека. Она, может, и Мануэла, но настоящая немка.
Я сначала забежал в соседнее кафе, запустил руку в рюкзак и извлек оттуда ту самую бутылку:
— От Юргена Бека, не меньше. В магазинах и не ищите, один шанс из… Дорнфельдер, очень красивая работа.
— Сколько? — спросил на всякий случай Шура, а я только дернул головой вправо, с презрительной улыбкой.
— А ведь, помнится, тогда не пил, — сказал Иван Шуре.
— Жизнь заставит — будешь пить, — наставительно сообщил ему Шура.
Они не передумали.
И они меня жалеют.
Я сел в довольно приличную тускло-серую «Опель-Астру», старенькую, еще с ручной коробкой — ненавижу автоматику, — прикоснулся к рулю, и дрожь в руках мгновенно прошла.
Это действительно происходило.
Из города я выбирался довольно долго и с ошибками. А перед автобаном остановился и развернул карту.
Зоргенштайн — это просто. Правда, он на том берегу Рейна, но пока что надо было без затей ехать на север. Дальше через реку идут паромы. И снова на север.
Но кто сказал, что я сразу поеду в Зоргенштайн? Есть куда более интересные варианты. Ровно на полпути.
Подобраться к хозяйству Альберта Хайльброннера всегда было кошмаром — его видно простым глазом с высокого автобана, среди полосатых виноградных холмов слева от дороги, но поворот устроен по-садистски. Не тот, который тебе кажется самым очевидным, а следующий, твердил я. И со второй попытки попал — за холмами мелькнуло странное сооружение, на вид — несколько листов стекла, поставленных шалашиком.
Ведьма она или нет, существует дракон или не существует — такими вопросами пришлось озаботиться Нанидату Маниаху, легендарному воину, шпиону и целителю.…А дальше — война, заговор, победа и одиночество, от которого его постарается избавить умная и понимающая женщина.Герою романа Нанидату Маниаху еще далеко до тех событий, которые происходят в «Любимой мартышке дома Тан», и так же далеко от Константинополя до любимой Поднебесной империи. Но если дом для человека — весь мир, то он в любой точке этого мира найдет себе битвы и победы, радость и грусть.
Главный герой романа Нанидат Маниах — виртуоз торговли шелком, блестящий молодой человек из лучшей семьи Самарканда, отказавшийся несколько лет назад брать в руки оружие и заниматься «семейным бизнесом» — шпионажем. Война с завоевателями родной страны для него закончена навсегда. Но убийцы покушаются на жизнь мирного торговца шелком, и, к собственному изумлению, он превращается в супершпиона и генерала победившей армии и становится любимцем новой династии халифов, мечтающих построить новый и прекрасный город.
Новый роман Мастера Чэня – новая неожиданность для его поклонников. Да, действие книги тоже происходит в Азии. И это тоже шпионский детектив. Но уже не средневековый, а колониальный.Представьте себе – Британская Малайя, «век джаза», а именно – 1929 год. На этом перекрестке цивилизаций – азиатского мира с рикшами, секретами китайских триад, серебряными колесницами индийских богов, и мира западного – с португальскими парусными кораблями, британскими теннисными кортами и отелями «только для белых» – происходят загадочные события.Совершена серия зверских убийств палочками для еды.Амалия де Соза – молодая португалка с щедрыми добавками малайской и сиамской крови – начинает самостоятельное расследование.
Описанная в романе Мастера Чэня жизнь Маниаха (кстати, происходящего из семьи Роксаны — жены Александра Великого) из Самарканда, купца — повелителя торговой империи, контролировавшей Великий Шёлковый Путь из Китая в Европу, и одновременно разведчика, скорее, главы тайной службы Согдианы — это, безусловно, танец со смертью и страхом. "Танец смерти прост и страшен…" — почти правильно, но простым это фандангорыцарей плаща (учитывая местную специфику, точнее будет сказать — халата), кинжала и арбалета выглядит только после развязки.
Мастер Чэнь (востоковед Дмитрий Косырев) — автор «Любимого ястреба дома Аббаса» и других книг про самаркандского шпиона Нанидата Маниаха, романа «Амалия и Белое видение» и прочих детективов про английскую шпионку Амалию… Средневековый Китай, арабский Восток, колониальная Малайзия… В его книгах всегда — интеллектуальный детектив и изысканное путешествие в экзотические страны.В новом романе «Этна» («Дегустатор-2») — солнечная Сицилия! И — старый знакомый Сергей Рокотов, винный аналитик с почти невероятным для человека такой профессии прошлым.
Мастер Чэнь — псевдоним вполне русского человека Дмитрия Косырева. Он опубликовал под ним пять романов и сборник рассказов, сейчас готовит к изданию новый роман, где действие будет происходить где угодно, только не в Азии. Дмитрий Косырев — востоковед, выпускник Института стран Азии и Африки при МГУ, в качестве журналиста и в иных качествах работал в Китае, Индии, странах Юго-Восточной Азии и продолжает навещать их с завидной регулярностью. Однако, как видно по этому рассказу, не так уж плохо знаком и с Европой.
В этом романе рассказывается о жизни двух семей из Северной Каролины на протяжении более двадцати лет. Одна из героинь — мать-одиночка, другая растит троих дочерей и вынуждена ради их благополучия уйти от ненадежного, но любимого мужа к надежному, но нелюбимому. Детей мы видим сначала маленькими, потом — школьниками, которые на себе испытывают трудности, подстерегающие цветных детей в старшей школе, где основная масса учащихся — белые. Но и став взрослыми, они продолжают разбираться с травмами, полученными в детстве.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.