Дефект бабочки. Другой мир - [61]

— Да, Ира, а знаешь, письмо господин Рениэль тебе сам подкинул. Они об этом тоже говорили. Помощник спрашивал, зачем это нужно было. А комендант говорил — что, мол, мальчишка может глупостей наделать, а ему отвечать, а потому тебя убрать надо было побыстрее. Вот этого я Ирочка не поняла — какой мальчишка, каких глупостей?

Зато я кажется, поняла. Но какая же все-таки тварь! Ради своей карьеры уничтожить живого человека. Ведь не убеги я тогда, вполне мог и убить, и не поморщился бы — теперь мне это понятно как дважды два.

В этот момент раздался стук в дверь, и на пороге появилась горничная:

— Барышня, там ваш брат двоюродный пришел.

Тим. И что мне ему сказать про Гриню? И Грине про него?

— Ира, а разве у тебя кто-то из родственников здесь есть?

Скрывать, похоже, смысла не имеет — они так или иначе встретятся в доме, не сегодня так в другой день.

— Гриня, это Тим. Мы делаем вид, что двоюродные. Ты ведь никому не скажешь, что его ищут эльфы?

— Да ты что Ира! Да я этим ушастым ни за какие коврижки не скажу! — Гриня аж задохнулась от возмущения.

— Не только эльфам. Вообще никому. Делай вид, что только что с ним познакомилась.

— А он, что сейчас сюда придёт?

— Да, я ему помогаю грамоте учиться. Меня учит дочка мага, а его-то теперь некому.

— Ну, я тогда пойду. Надо еще постельное белье заштопать.

Гриня как-то быстро встала и суетливо направилась к двери.

— Гриня, а ты разве не хочешь с ним поговорить?

Девушка остановилась, и зачем-то подергав передник ответила:

— Я… нет, я потом как-нибудь.

Да, наверное, сейчас не стоит. Она только-только в себя пришла. А вот Тиму некоторую информацию выдать придется. Поэтому, когда Тим пришел в мою комнату, я первым делом рассказала ему о том, что Гриня вернулась из крепости и сейчас живет в доме. Тим изумился:

— Вернулась? Ведь ей еще семь лет отрабатывать?

— Эльфы подтвердили, что претензий к ней не имеют. Так что она совершенно свободна.

— Что-то тут не то. Она сбежала, что-ли?

— Нет, я же говорю, все законно.

Тим недоверчиво на меня посмотрел.

— Что-то ты недоговариваешь, Ира. Где она, я с ней поговорить хочу.

Урока грамматики в этот день не получилось. Тим настаивал на встрече с Гриней, я отнекивалась. В конце концов пришлось пообещать с ней поговорить.

Несколько дней у меня ушло на уговоры. Говорить с Тимом Гриня отказывалась. Сначала отговаривалась нехваткой времени, потом — «да о чем нам разговаривать-то». На самом деле она просто трусила. В конце концов мне удалось убедить ее в том, что Тим все равно с ней встретится, никуда от этого не денешься. Я написала ему записку, назначив встречу на следующий день, попозже — как раз выпадало на четверг и гости наверняка уйдут часов в двенадцать.

Ветер со своим учеником все еще гостили у нас. Ветер полностью обновил мальчику гардероб, накупил тетрадей, карандашей и даже — модель парусного корабля и деревянных солдатиков. Теперь вещи мальчика уже не помещались в узелок, а хранились отдельно в небольшом сундучке. На своего учителя мальчик смотрел как на былинного героя и готов был, наверное, идти вместе с ним на медведя. Альрик глядя на это посмеивался.

В этот четверг в доме учителя как всегда собрались гости. Вся та же компания, что и обычно плюс Ветер и эльфы. Гвоздем программы этого вечера был ученик Ветра. Молодые девицы вцепились в него и не отпускали целый час. Особенно им понравилось почему-то, что он в деревне пас овечек. Раздались дружные вздохи восхищения и заявления — «как это мило!». Мальчик с недоумевающей улыбкой смотрел на взрослых девушек, восхищающихся такой ерундой. Наконец Ветер заявил, что ребенку пора спать.

Даэлин и Таниэль время от времени подходили ко мне стараясь завести разговор, но я каждый раз находила предлог отделаться от них. Особенно раздражал помощник коменданта. Всякий его комплимент тут же напоминал мне о «человечках, которых нетрудно уговорить» и производил совершенно иное впечатление, на которое был рассчитан. Хотя в глубине души я понимала, что злюсь больше на саму себя.

Я ожидала, что Таниэль от меня отвяжется, но, похоже, плохо его знала. Возвращаясь из своей комнаты, куда ходила за бумагой — девушки решили устроить поэтическое состязание, у основания лестницы я заметила Таниэля, который явно поджидал меня, опершись на перила.

— Что вы здесь делаете?

— Ира, мне кажется или вы на меня обижены? Весь вечер мучаюсь вопросом — в чем я провинился?

Как все-таки обидно, что нельзя сказать в лицо о том, что знаешь. Не выдавать же Гриню. Но и притворяться совершенно не хочется.

— Обижена? Вам показалось. Но господин Д'Айн скажите мне — к чему все эти любезности, которыми вы так щедро меня сегодня одариваете?

— О, я уже господин Д'Айн? А как же наш уговор?

— Вы не ответили на вопрос.

Таниэль вздохнул, делая шаг мне навстречу:

— Я не понимаю, чем он вызван. Что в этом удивительного — вы мне нравитесь.

— Что-то я в этом сомневаюсь. Хочу вам напомнить, что когда я была обыкновенной служанкой в крепости, вы не слишком-то мною интересовались.

— Разве? А мне кажется, я вами интересовался гораздо больше других.

— Конечно — тем кто я и откуда взялась. Но вот комплиментов я не припоминаю. Что же вдруг изменилось?