Дедушка русской авиации - [55]
— Двенадцать голов. Одного производителя оставим, а двенадцать — забьем.
Этого счастливчика-производителя Полторацкий знал лично. Как-то однажды он заприметил коров, пасущихся возле пекарни. Гоша, в принципе, был не против крупного рогатого скота, но тут одна из коров опорожнилась прямо под окнами пекарни. Гоша взял палку и стал прогонять буренок. Животные покорно пошли прочь, но одна особь осталась. Полторацкий подошел к здоровой красно-коричневой телятине и узрел, что это не корова, а бык.
— Эй, вали отсюда! — крикнул Полторацкий и шлепнул палкой по филейной части животного. Бык неторопливо развернулся и пошел на Полторацкого. Гарнизонный производитель рыл и загребал землю копытом, грозно мычал, пускал пар из ноздрей и мотал головой не хуже испанского быка на корриде. Глаза у агрессивной скотины наливались кровью. Гоша испугался. С буйными животными он ранее не сталкивался.
Бык приближался. Гоша отступил еще на шаг, поборол страх и стал ждать агрессора. Он решил пойти на принцип: кто, в конце концов, хозяин в гарнизоне — Полторацкий или этот чертов бык? Кто он такой, этот бычара, чтобы Полторацкий от него бегал? Игорь занес палку над головой. Грозная скотина размеренно приближалась. Два метра, полтора, метр… Бах! Палка опустилась на бычью башку промеж крутых рогов. Бык мотнул головой. Гоша отскочил назад и повторил удар. Бык дернулся, но не остановился. Гоша жмякнул быка в третий раз. Раздался оглушительный треск — сломалась палка. Бык остановился, замотал башкой и обиженно замычал. Гоша рубанул воздух обломком палки и заорал:
— Канай отсюда, сука! Яйца отрежу!
Бык попятился, развернулся и побрел догонять остальное стадо. Гоша ликовал.
— И так будет с каждой скотиной, которая вздумает срать у пекарни!
Боевой лейтенант
Но вернемся к лейтенанту Назарову, который готовился к очередному убийству мирных животных. Полторацкий подкалывал:
— Значит, товарищ лейтенант, теперь вы будете самым боевым офицером в гарнизоне! Еще бы, двенадцать быков завалить — не шутка! Пора вам на прикладе автомата делать зарубки — скольких за день укокошили! А потом вас как отпетого мокрушника пошлют в Афганистан — мочить душманов!
Назаров предпочел не ввязываться в щекотливую дискуссию и пошел к выходу. Вскоре раздалась новая очередь. Ризван молча вышел из пекарни и направился к коровнику. Гоша решил тоже посмотреть на бойню — он никогда не видел, как забивают скотину.
Ребята пришли на коровник. Под навесом скотного двора лежал привязанный за ноги бык с раздробленным черепом. Кровь заливала все вокруг, но бык был еще жив — отчаянно мычал и дергал туловищем. Лейтенант перезаряжал магазин.
— Вы чего пришли? Делать нечего?
— Нечего, товарищ лейтенант.
— Ну, раз нечего, смотрите! Живучие они твари! Весь магазин выпустил, а ему хоть бы что!
Лейтенант вскинул автомат, и тут Ризван не выдержал.
— Стойте, товарищ лейтенант! Нельзя так!
— Ты чего, Гайсултанов?
Ризван вытащил из кармана нож, подошел к быку, присел на корточки, примерился и всадил лезвие под лопатку. Бык дернулся и обмяк. Ризван быстрыми точными ударами отсек быку голову. Хлынула потоком кровь. Когда кровь сошла, Ризван с Гошей перевернули быка на спину. Ризван сделал на бычьих ногах надрезы и принялся свежевать тушу. Работал он быстро и качественно — на шкуре не оставалось ни волоконца мяса. Содрав с туши шкуру, Ризван сделал разрез на животе, вытащил раздутый желудок, печень, почки и остальные внутренности. Через пятнадцать минут работа была закончена. В качестве гонорара Полторацкий потребовал кусок вырезки.
— И надо еще член с собой взять! — Ризван крутанул длинным, как шланг, половым органом убиенного быка.
— Это еще зачем? — округлил глаза Назаров.
— Как зачем? Аветисяну в подарок!
— Ты, Гайсултанов, не муди. Остальных быков поручаю тебе. Завтра приступаешь к работе.
На обратном пути Ризван рассказывал:
— Я в нашем ауле был лучший резчик. Все знали — младший Гайсултанов лучше всех скотину забивает. Вот мой брат быка или барана забьет — мясо невкусное получается, а я забью — пальчики оближешь! Легкая рука у меня. Но у этого быка все равно мясо невкусное будет — слишком долго забивали. И стоял он неправильно.
— А как правильно?
— Головой на восток.
— А зачем это?
— Как зачем? Там Мекка, священная Кааба.
В пекарне, увидев принесенное мясо, Джон спросил у забойщиков:
— А почему яйца не принесли?
— Могли х… принести, как раз для твоей задницы!
— Ну и дураки! Яйца — самое вкусное у быка!
Значки в ассортименте
С приближением осени витаминный стол бравых пекарей существенно разнообразился. На станцию эшелонами приходили дыни, арбузы, яблоки, груши, виноград. Все это великолепие разгружалось командированными моряками и отправлялось на машинах в отдаленные военно-морские гарнизоны, не имевшие сухопутного железнодорожного сообщения. Толика южных плодов перепадала и пекарям — яства приносили благодарные моряки в обмен на хлеб. Пекарня благоухала фруктами. В запасной деже громоздились арбузы, заполнявшие огромный чан с верхом, более нежные дыни лежали на затемненных стеллажах, яблоки и груши хранились в огромном фибровом чемодане, виноград лежал в объемистом эмалированном бачке.
Настоящая книга журналиста Григория Волчека является одной из первых серьезных попыток художественного исследования и отображения политических и нравственно-психологических процессов начального этапа новейшей российской истории. Девяностые годы… По-разному называют их сегодня, но в одном сходятся все: это было время невиданного перелома, и его неоднозначное эхо будет сопровождать еще не одно поколение россиян. Книга круто замешана на фактическом и даже документальном материале. Имена многих ее «беллетристических» героев легко расшифровываются любым мало-мальски сведущим читателем.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.