Дедушка русской авиации - [36]

— Теперь так, Филимонов! Всю духовскую науку пройдешь у своих собратьев. Поскольку Жужгов — борзый карась, мне нужен новый ординарец. И я тебя, Филимонов, за твои боевые заслуги беру в ординарцы. Это большая честь — служить на благо Полторацкого и во славу родимой Отчизны! Для начала погладишь и подошьешь мне китель. Ущучил, дух?

— Так точно!

— И запомни — если ты настучишь своему Бондареву или кому-нибудь еще — я тебя кончу. Без дураков! В ТЭЧ стукачи не живут! Духи — отбой, Филимонов — за работу!

Итак, в новые обязанности Максима входили: подшивка воротничка, стирка и глажение формы, чистка бляхи ремня, начесывание шинели, мелкий ремонт одежды, ношение порцаек, походы в магазин, поиски курева, и т. д. Всю грязную и тяжелую работу в ангаре за Полторацкого делал Черемисов. И еще — Черемисов чистил Гошины сапоги. Чистка чужих сапог считалась в ТЭЧ западло, даже Витя Китаенко не чистил чужие сапоги. Но Черемисов нес и этот позорный крест.

Дембель неизбежен

В пятницу, как и было условлено, Полторацкий явился в санчасть. Наташа отослала дежурную медсестру домой и посидела с ребятами за праздничным столом, который Гиддигов, Жужгов и Мусин соорудили из подножного корма. Посидели славно, но выпили мало — бутылку шампанского и две бутылки «Белого аиста». Полторацкий, конечно, хотел выпить еще (и было чего), но решительно воспротивилась Наташа. В качестве компенсации Гоша добросовестно пропьянствовал все выходные.

А в понедельник Игоря ждал сюрприз. После ужина его вызвал старшина.

— Я с завтрашнего дня в отпуску, поеду домой, на Тернопольщину. Треба замена. Повторацкый, думаю поставить старшиною тебя. Не против?

— Сколько времени продлится ваш отпуск?

— С дорогою — пятьдесят пять дней. К приказу вернуся.

— Согласен, товарищ прапорщик!

— А то!

— На что обратить особое внимание?

— Главное, это гроши, белье и оружие! Вот ключи — от каптерки, оружейки и патронных ящиков. Береги як зеницу ока! Вот здесь подпишися. От так. Смотри, Повторацкый, теперь ты материально ответственное лицо. В курсе, шо бывает за растрату? Ну, а если с оружием и боеприпасами напортачишь, то и дисбатом не отделаешься. Усек?

— Товарищ старшина, оружейка на замке, ключ в кармане. Все будет под контролем, не волнуйтесь, отдыхайте спокойно и полноценно.

Так Полторацкий стал и. о. старшины ТЭЧ. Первый же день в новой ипостаси омрачился печальным событием. Накануне выписки из санчасти Володя Гиддигов повздорил с сержантом с 7-го километра, где стояла зенитно-ракетная позиция. Горе-сержант, крепко получив от Володи по физиономии, не нашел ничего лучшего, как ночью взломать каптерку, взять оттуда свои вещи и убежать из санчасти через окно в туалете. Под утро замерзший и изнемогший беглец притащился на свою позицию. Вернуться обратно в санчасть он наотрез отказался. Командир зенитчиков потребовал у Варфоломеева отдать Володю под трибунал. Комполка воспротивился — на фоне недавней гибели Воскобойникова шумиха по поводу мелкого неуставняка была совершенно неуместна. Дело надо было срочно замять. Но как?

Выручил Полторацкий, организовавший нужные свидетельства больных. Ситуация в новом свете стала выглядеть так: сержант, привыкший к попустительству начальства и безропотности подчиненных, грубо оскорбил рядового Гиддигова и первым затеял драку. Гиддигов, естественно, ответил (в пределах необходимой самообороны). Обиженный сержант самовольно и тайно покинул санчасть, что, кстати, является грубейшим нарушением устава, воинской дисциплины и распорядка дня. Дня большей достоверности всей этой волнующей истории Гоша поставил несколько блямб на округлившийся после обильного лазаретского питания Володин живот. С помощью Мусина и Наташи (согласившейся, правда, с большим трудом) Гоша организовал также официальную характеристику санчасти на сержанта. Из документа следовало, что злосчастный сержант был хроническим нарушителем больничной дисциплины. После всего этого Варфоломеев безбоязненно вызвал следователя военной прокуратуры, который, побыв полдня в Кирк-Ярве и опросив свидетелей, уголовное дело решил не возбуждать. На радостях Варфоломеев распорядился наказать Гиддигова пятью нарядами вне очереди.

Что касается ТЭЧевских дел, то здесь все существенно упростилось. С учетом высокого официального статуса власть Полторацкого стала абсолютной, и ТЭЧ с этим смирилась. Старики ждали дембеля (общеизвестно — дембель неизбежен, как крах империализма), а черпаки и караси понемногу свыклись с «новым курсом». А что им еще оставалось делать?

Трое суток ареста

А вскоре Игорь залетел на губу. Все произошло очень глупо. На счету Полторацкого было столько прегрешений, что его уже можно было расстрелять десять раз, но на губу он пошел всего-навсего за скромную пощечину.

Дело было так. Замполит, зайдя на этаж, увидел, что дневальный стоит не на тумбочке, а рядом с ней.

— Полторацкий, почему не следишь за порядком? Безобразие! — выкрикнул Нечипоренков, и ушел в канцелярию.

Замполит был неправ. Полторацкий за порядком следил. Такого порядка, как при Игоре, в ТЭЧ не было со дня постройки казармы. Например, если раньше увидеть дневального на тумбочке было большой редкостью, то сейчас еще большей редкостью стала возможность увидеть тумбочку пустующей. Но замполиту повезло — он увидел.