Дед - [8]

– Мля. – Коля хряснул по столу кулаком. – Где бы вы с Резаным были, такие умные, если б не я? А я скажу: в Победограде. Так бы и уехали по этапу. Прямиком к стеночке.

Доселе молчавший мужик во главе стола поднял взгляд от тарелки, где дымились грибы с картошкой. Отложил ножик. Собрание разом примолкло.

– Коля, заткнись, – коротко постановил он.

– Не, Рыбак, а чего я такого сказал?

– Ты, Коля, пойди сейчас в терем к Ферзю да изложи всё по порядку. Что ты недоволен, что ему бы лучше поторопиться. Ну, чего сидишь? Иди, пообчайся. Можешь?

– Я что, дурной?

– А раз не можешь, не гони волну. Понял мысль?

Коля как-то сразу поник, насупился и покивал головой, мол, чего тут непонятного? Видать, среди новых деловых Рыбак был в большущем уважении. Я принёс истребованной «ваксы» (водки то есть), и за блатным столом вновь повис лёгкий трёп о необязательном. Сквозь хруст солений и звон ножей слышалось, как Коля пересказывает в подробностях собственный подвиги в ходе побега с этапа. Никакого энтузиазма в ответ не последовало. По всему выходило, что своими байками он успел товарищей изрядно достать.

Компания складских в центре зала грянула «Батальонного спецразведчика». Грянули дружно, но, как водится, кто в лес, кто по дрова. Верховодил худощавый малый, чья жилистая наружность никак не вязалась со звучным голосом, легко накрывавшем хриплую разноголосицу коллег:

Ведь был я лихой спецразведчик,

А он писаришка штабной!

Я был аномалий проходчик,

А он спал с моею женой!

Ах, Клава, любимая Клава,

Неужто судьбой суждено,

Чтоб ты променяла, шалава,

Меня на такое говно!

Меня – на такую скотину!

Я срать бы с ним рядом не стал!

Ведь я от Мадрида к столице

По трупам мутантов шагал!

Складно выводил он. Звали малого Наганом, он был одним из бригадиров Ферзя. Любил иногда посидеть со своей кодлой, пренебрегая хозяйскими столами.

В этот момент дверь отворили снаружи, впустив облако морозного пара. Здорово мело в тот день на улице! Даже вторая дверь в сенях не шибко спасала. Ну да хоть снега не нанёс незнакомец, и то спасибо.

Незнакомец, впрочем, оказался какой-то неправильный. Общество оглянулось, увидело путника и вновь стало жевать, выпивать, гуторить. То есть незнакомец для складских был и вовсе наоборот – знакомец! Это я по неопытным своим годам видел его впервые.

Гость снял шапку, обвёл глазами помещение и вроде как поклонился честному собранию. Был он немолод, а пожалуй, что и стар. Он неспешно, чинно прошагал через залу, так что я хорошо его разглядел. Сплошная зависть: зимняя куртка и штаны, ладные ботинки с высоким берцем, всё из снаряжения спецразведки! Поверх куртки – разгрузочный жилет, весь в подсумках и кармашках. На груди, чуть смещённый вправо стволом вниз – чудо чудное! – настоящий автомат Коробова!

И так вся кумплекция ладно сидела на хозяине, что было ясно: не один год и не одну сотню вёрст он с ней отшагал. Серьёзный мужчина, без дураков.

Интересные выводы получались при первом же взгляде. Пришёл издалека, не местный, иначе я бы его знал. Пришёл один. А это, товарищи, чёрт знает что! Один, ночью, в Пустоши, да ещё зимой!

Я как раз стоял за стойкой и протирал пивные кружки, когда странный старик повёл себя и вовсе странно.

Он, не чинясь, дошёл прямиком до Кухмистера, который с ним поручкался, оторвавшись от своей книжки.

– Здорово, Старый! – сказал он и положил томик на стойку.

– Здорово, Семён! – ответил гость и ухватил книгу рукой, повернув названием к себе. – Диккенс. «Оливер Твист». Просвещаешься?

– Развлекаюсь, Старый. Если бы надо было просвещаться, я бы книгу о вкусной и здоровой пище освоил.

– Скорее уж «Граф Монте-Кристо», оно тебе больше пойдёт – про побег из тюрьмы. И как тебе Диккенс?

– Душевно и на жизнь похоже. Такая сволочь этот Феджин! Чисто наш покойный Жид, царствие ему небесное. Ладно, Старый, сдавай оружие, у нас не положено, сам знаешь.

– Принимай, – гость ловко вылез из разгрузки, снял автомат, передав всё Кухмистеру. – Сообрази мне свои знаменитые грибы с картошкой, будь другом.

После чего старик обернулся и сел прямиком за хозяйский стол по правую сторону от стойки! Как будто так и надо! Я даже слегка ошалел.

Ошалели и деловые, переставшие есть, вовсю разглядывая диковинного человека. Тот неспешно снял куртку, повесив на крюк возле печки, подвинул стул, поддёрнул штаны и расположился, словно никуда не уходил.

– Эй, Вакса! Прекрати пялиться и звездуй на кухню, – бросил мне Кухмистер из своего угла. – Неси сковороду грибов в сметане, сто водки и один ломоть хлеба. И проследи, чтобы чай заварили с липовым цветом.

– Казённую? – уточнил я на всякий случай. – Водку брать казённую?

– Не, тащи хреновуху, что вчера поставили.

Я исполнил всё в точности, не переставая дивиться таким церемониям. Этак Семён привечал разве что Ферзя да пару-тройку его ближников. Впрочем, кто я такой и что вообще знаю? Очень немного.

Гость не спеша расправлялся с упоительной кухмистеровой картошкой, успев раз причаститься от графинчика, исходившего ледяным потом. Налил по второй, когда к нему за столик подсел тот самый неугомонный деловой Коля.

– Ты чего один бухаешь, старый? – поинтересовался он, утвердившись на стуле. – Давай вместе выпьем, как промеж пацанов принято. Наливай!