Дед Мороз для Арины - [3]

— Привет, Валя.

— Привет, Аришка. Какие планы на сегодня?

— В консерватории концерт, у меня три сольных выступления.

— У… — провыла в трубку подруга, — как все запущенно. А потом?

— В два часа занятие с ребятами, освобожусь в четыре, но обещала на ужин к родителям заскочить.

— С родителями можешь и завтра поужинать, если хочешь я сама тете Кате позвоню, а сегодня мы идем с тобой в тот дорогущий ресторан в центре.

— Получила премию на работе?

— Лучше!

— Да не кричи ты так — я слепая, а не глухая.

— Зануда ты, Аришка.

— А тебе в театральный надо было поступать, а не на юриста.

— Буду в зале суда представления давать.

— Так что праздновать будем?

— Макс сделал мне предложение!

— Сумасшедший.

— Что?!

— Сумасшедший и влюбленный.

Небольшая пауза, вздох.

— Аришка, ты же рада за меня?

Вот умеет же смешливая Валька быть и серьезной. При чем иногда она зрит прямо в корень, но не сейчас.

— Стукну тебя вечером за этот дурацкий вопрос. Я рада за тебя, и не забывай, ты обещала, что я стану крестной твоего первенца.

— Э, нет. Мне всего двадцать три. Два-три года у меня еще есть… Мне пора бежать, я в шесть за тобой заеду.

С Валей мы дружим уже больше пятнадцати лет. Мы учились вместе с ней в музыкальной школе. Она была вторым человеком после Ольге Петровны чей запах меня привлек. Валя подошла ко мне в коридоре, после занятий:

— Ты и впрямь не видишь или притворяешься?

— Я слышу и чувствую мир.

— Это как?

Тогда я впервые рассказала о том, как различаю людей по запахам. И Валя мне поверила.

Как я могла не радоваться за нее? За свою единственную подругу и почти сестру. Валя была влюблена в третий раз в своей жизни. В первый раз — это был молодой преподаватель в университете, у которого хватило ума не связываться с семнадцатилетней студенткой. Валя плакала в подушку, когда мужчина отверг ее, а потом в ее жизни появился Евгений. Это был единственный раз в жизни, когда мы с подругой поссорились и не разговаривали несколько дней. Женя мне не понравился. Он пах канцелярской бумагой. Не книжной или газетной бумагой, а старыми документами и отсыревшими папками. Слова Вали разрывали мне душу, в сердцах она сказала, что я позавидовал ей, поэтому и была против ее парня.

Дети в школе или на улице, взрослые, которые относились ко мне как к калеке (не люблю это слово, я другая, а не калека), даже родители своей навязчивой любовью не причиняли мне такой боли, как слова Вали.

Тогда я как раз переехала от родителей на квартиру, брат помог мне перевезти вещи. Валя зашла бесшумно в коридор, она вылила на себя, наверное, весь флакон французских духов, которые я ей подарила. Но раскаянье нельзя было перепутать с другим запахом.

— Прости меня.

Я простила Валю раньше, нежели она извинилась. Брат только хмыкнул, наблюдая как мы с подругой рыдаем, обнявшись в коридоре.

— Все девки дуры, — заметил он.

Денис вернулся через пять минут, он сбегал в магазин на углу и купил вино.

— С новосельем!

Денис ушел, а мы с Валей выпили две бутылки вина, после чего заснули на одном диване. Утром голова болела от похмелья, в горле был сушняк, но мы с Валей были вновь лучшими подругами. О Жене мы не заговаривали, хотя Валя видела, что я стараюсь избегать встреч с ее парнем.

А через полгода Валя застукала своего парня с другой девушкой.

— Потерять тебя мне было бы намного больнее, — призналась тогда подруга.

Несколько лет Валя не доверяла ни одному парню, но год назад она познакомилась с Максимом. Ему правда пришлось постараться, чтобы завоевать ее сердце. Обжегся на молоке — дуешь на воду, так что я понимала сомнения подруги. Но я с первой секунды знакомства знала, что Макс не отступит — завоюет и сделает Валю счастливой. Самое странное, что Максим не пил алкоголь, но пах, как дорогой коньяк.

Завидовала ли я Вале? Нет. Как можно завидовать своим близким? За них надо радоваться — когда они счастливы и утешать — когда им больно.

Но мне было чуточку грустно.

Ведь каждый раз, когда ко мне подходил хороший парень, чтобы познакомиться, в моей душе теплилась надежда, что он не убежит с глупыми словами извинения, когда я сниму очки. Но шли годы, а я оставалась одна. Я не была одинока, ведь в моем мире были звуки и запахи, я рисовала музыкой солнце и звезды, которые царили в моей душе.

Мои родители были обеспеченными людьми, но я предпочитала зарабатывать сама. Бог забрал мое зрение, но он дал мне взамен — голос, способность чувствовать музыку и играть на фортепиано.

Никогда не понимала людей, которые жалуются на свою жизнь или на судьбу, которая к ним не справедлива. Этим нытикам хотя бы один раз побывать на моих занятиях. О, у меня особые детишки — самые лучшие в мире. Так что выступив в консерватории, я вместе с Рокки бегу в старое здание музыкальной школы, которое требует ремонт, но у администрации как всегда нет денег на новую постройку. Ретривер в предвкушении, он знает каждого моего ученика. Вообще голден ретривер — удивительная порода собак. Они не только прекрасные поводыри, они работают с детьми с психическими отклонениями, помогают пожилым людям. Порой мне кажется, что многим людям можно научиться человечности у этих мудрых и добрых псов.