Дед - [15]

Холод волной пополз к горлу из низа живота.

Перед глазами вспыхнуло. Голоса из лагеря стихли, перестал шуметь лес.

– Эй? – написала Марина. – Все нормально?

Ганин знал, что это когда-нибудь произойдет. Марина была привлекательной молодой женщиной. Рано или поздно у нее должен был появиться мужик. Должен был поселиться у нее дома, выходить к завтраку, везде развесить свои носки, втиснуться в ее и Варину жизнь, и тогда… Что? В висках у Ганина стучало. И однажды Варя назовет этого чужака папой… Привыкнет, а потом, возможно, даже полюбит его. Нет. Последнее Ганин отказывался признавать. Простая привычка заставит это слово сорваться с губ у Вари.

«Папа» – в первый раз оно будет пинг-понговым шариком отскакивать от стен. Все притихнут. Свет на секунду вспыхнет ярче. Марина сожмет руку мужчины и ободряюще улыбнется ему. «Вот видишь, – скажет ему эта улыбка. – Я же говорила, что она примет тебя». Но потом «папа» станет обыденностью, будет с легкостью срываться с Вариных губ. И мужик этот привыкнет, что он «папа», будто он всегда и был ее отцом. Будто это он вставал по ночам, когда она, маленькая, плакала – иногда по многу раз за ночь. И орал на врачей скорой, потому что они не едут, если у девочки поднималась температура. Варя часто простужалась, и Ганин бегал за апельсинами, за лекарствами, звал докторов. Он даже однажды привел домой целительницу, про которую все говорили, что она творит чудеса. У Вари был бронхит, неделю не спадал жар. Целительница попросила оставить их наедине. Когда она вышла к Ганину и Марине, беспокойным, мечущимся по квартире, девочка крепко спала. К утру температура была в норме. Ганин благодарил целительницу так навязчиво, что ей стало неловко: она попросила больше без нужды не звонить. И что? Теперь Варе подселят нового «папу»?

– Эй? – еще раз напомнила о себе Марина. – У тебя пропала связь?

Жену он не ревновал, нет. Но Варю… Ганин представил, как он встречает этого мужика и втыкает свой лоб ему в переносицу, как кровь хлещет у него из носа, как он долбит, долбит его кулаками: «Какой ты, папа, черт тебя подери? Это я папа! Я! Я! Я!»

– Ты не должна приводить его домой, – быстро напечатал он. – Он не может жить в одной квартире с тобой и Варей.

Ответ пришел быстро. Марина была в бешенстве.

– Ты в своем уме, Ганин? Ты мне уже не муж! Забыл?

– Я отец нашего ребенка, – написал он. И добавил, сбавляя тон: – Встречайтесь у него, если хотите.

– О! – съехидничала Марина. – Мистер Адекватность дал разрешение! Какое счастье! А знаешь что?

Пауза.

– Что?

– Мы с ним уже живем вместе!

Ганин отпрянул от монитора. Его накрыло холодной волной, приподняло над лесом и со всей силы шмякнуло об землю. «Сука», – сказал он вслух. А потом напечатал:

– Убери этого мужика из дома.

– Не уберу, Ганин! У меня своя жизнь.

– Я сказал…

Ганин задумался: а что он сказал? Что он мог сказать?

– Пожалуйста, – дописал он. – Прошло слишком мало времени, Марина. Не отбирай у меня Варю.

– Я не отбираю Варю, Андрей. Ты будешь видеться с ней, как и раньше. Ничего не изменится.

Мозг лихорадочно выдавал Ганину картинки. Марина с этим мужиком и Варей едут на юг. Мужик учит Варю плавать в море, держит ее за животик, поправляет надувной круг. Варя смеется. Мужик покупает Варе мороженое. Мужик ведет ее в кино, в страшные моменты Варя хватает его за рукав, а потом, к концу фильма, кладет голову ему на плечо. Мужик заполняет собой все. Вырастает больше земли, упирается головой в небо, прорывает макушкой небесный свод и хохочет. Бьет себя кулаками в грудь, как Кинг-Конг.

– Я убью его! – печатает Ганин. – Я еду в Москву!

Пауза. Марина думает, что ответить.

– Не дури, Андрей! Тебе надо успокоиться.

Пауза.

– Успокойся, и потом поговорим. Хорошо?

Как бы не так.

Ганин набирает ответ:

– Я приеду и втопчу его в пол.

– Ты сумасшедший, Ганин. Напиши мне, когда будешь в нормальном состоянии.

Он хочет еще сказать: «И, да, заведи себе отдельный долбаный скайп! Не смотри нашу с дочерью переписку!», но в этот момент видит, что Марины больше нет в сети.

Когда Ганин, шатаясь, подошел к месту стоянки, Фока, сначала не узнав его, отпрянул.

– Фу, Андрей! Ты прям как медведь!

Остальные подняли головы. Костер сделал их лица похожими на маски. Внутри масок блестели глаза.

– Налей водки.

Фока засуетился. Звякнул бутылкой, забулькала жидкость, Ганину протянули стакан. Он выпил залпом, и тут же все вышло наружу. Ганин успел только отвернуться, чтобы потоки рвоты не накрыли сидящих. Жидкость извергалась из него фонтаном, как в дурных комедиях. Спазмы подкосили ноги. Ганин упал на колени и уперся руками в землю.

Когда все закончилось, Фока спросил:

– Еще налить?

– Давай, – стоящий на четвереньках Ганин сплюнул. Слюна повисла на подбородке. Он смахнул ее тыльной стороной ладони.

Второй стакан пошел лучше. Узел в животе развязался. В голове прояснилось. Ганин засунул в рот сигарету и присел к костру. Все ждали, когда он начнет. И он начал.

– Что будем делать, ребзя?

– С танком? – для порядка уточнили те.

– С танком, – кивнул он.

– Я так считаю, – придвинулся к костру Фока. – Нам надо доставать телефоны и звонить всем. Кто даст лучшую цену, тому и отдадим. Вы как? – спросил Фока остальных.