Дебютантки - [65]

— Да, это была моя бабушка, — засмеялась Мэгги, вспоминая, как ее семья не нравилась семье Патрисии Марлоу.

— Я тоже ездила в Ньюпорт, когда была маленькой девочкой, и жила в том самом доме. Но это было за много лет до того, как ты родилась. Какое-то время у нас, О'Конноров, был свой собственный дом, но потом отец его продал, и мы перестали туда ездить на лето. Но я все еще владею домом Эбботов. Я его не открывала уже много лет, но, может, я сделаю это будущим летом. И вы все можете приезжать туда.

— Это было бы просто прекрасно, тетушка Мэгги!

— Ой, Мейв, — вздохнула Крисси. — Вот было бы здорово, если бы ты приезжала в Ньюпорт, когда я жила там. Мы были бы соседями. Мы могли бы подружиться уже тогда, не правда ли? Ты туда никогда не ездила?

— Нет, никогда. — Мейв обратилась к тетке: — Как бабушка, тетя Мэгги?

— Хорошо. Она опять перечитывает «Войну и мир» и плетет огромную скатерть. Она уже достигла тринадцати футов в длину и тринадцати в ширину.

— Тринадцать на тринадцать? — повторила Крисси. — У нее, наверно, есть огромный стол.

— Это для Зимнего дворца, — тихо заметила тетушка Мэгги. — Бабушка Мейв живет в другом мире, понимаете?

Сара нахмурилась и наклонилась вперед:

— Что вы имеете в виду под другим миром?

— Мир, где более спокойно, где ее ничто не пугает, свой особый мир. Она там счастлива.

— Я могу навестить ее? И взять с собой девочек, тетя Мэгги? — спросила Мейв.

— Если вы побудете с ней всего несколько минут и не будете говорить ничего такого, что может ее расстроить.

— О, мы не скажем ничего такого, тетя Мэгги, — выпалила Крисси и только потом поняла, что обратилась к тете Мейв, как к своей собственной тетке. — О, простите меня, мисс О'Коннор.

— Мне нравится, как ты меня называешь, Крисси. Если хотите, Сара и Марлена, вы тоже можете звать меня тетя Мэгги. Мне бы хотелось, чтобы вы считали наш дом своим вторым домом.

— Для меня это будет мой первый дом, — засмеялась Крисси, — другого у меня нет!

Маргарет Эббот О'Коннор сидела в своей гостиной и плела кружева, она была вся окружена многими ярдами кружевной скатерти. Краснолицая кругленькая Энни впустила девочек и внимательно следила, как они садились вокруг хрупкой Маргарет, одетой в желтое шелковое платье. В ее серо-белых кудрях были прикреплены такие же бантики.

— Как мило, что вы зашли навестить меня, дети. Вы что — три сестры? Конечно, нет. Как глупо! Вас же здесь четверо, не так ли? — Она протянула палец и пересчитала: — Один, два, три, четыре. Как странно. Мне казалось, что только трое из вас страстно желают поехать в Москву, — задумчиво заметила она.

— Вы плетете прелестную скатерть, — сказала Крисси, погладив кружева.

— Да, это для дворца. Я должна торопиться. Нам она вскоре понадобится. Вскоре состоится свадьба!

— Чья это будет свадьба? — спросила Сара.

Маргарет нахмурилась.

— Я не помню. — Потом она тихонько засмеялась. — Наверно, кто-то из молодых, видимо, Анастасия.

— Я уверена, это будет красивая свадьба, — сказала Мейв.

— Вы должны все прийти. Мне кажется, что принц захочет танцевать с вами.

— Мне бы хотелось, чтобы он танцевал со всеми нами, — сказала Сара.

— Он так и сделает. У него прекрасные манеры, и он обожает хорошеньких девушек. Мы должны решить, что вы наденете.

— Что мы должны надеть? — спросила Сара.

Маргарет замешкалась.

— Я не знаю. — Потом она повеселела. — Я придумала, мы спросим Вронского. У него такой прекрасный вкус. Он все вам посоветует. Он обожает красный цвет. Он, наверно, пожелает, чтобы я была в красном. Мы спросим Вронского, что три… нет, четыре… словом, что вам следует надеть. Как вы считаете, у Вронского хороший вкус? — обратилась она к Крисси.

Крисси посмотрела на Мейв.

— Конечно, — подтвердила Мейв. — Мне так кажется. — Она заметила, что Энни начинает нервничать. — Мы забежали к тебе на минутку. Нам нужно уходить.

Мы поцеловали Маргарет и ушли. Возвращаясь в дом Мэгги, Крисси спросила у Мейв, кто такой Вронский.

— О, он был любовником Анны Карениной. В книжке…

— Давно она такая? — спросила Сара.

Мейв пожала плечами:

— Я не знаю. Я сама увидела ее только примерно год назад.

— Что с ней случилось? Почему она стала такой? — настаивала Сара.

— Я не знаю.

— Что с твоим дедом? Он умер?

— Да.

— Он плохо к ней относился?

Мейв расстроилась:

— Мне кажется — да. Но я точно не знаю. Почему ты меня спрашиваешь?

— Мне интересно знать, это для меня важно. Как ты считаешь, ты можешь спросить у тети Мэгги?

— Мне бы не хотелось, Сара. Мы не обсуждаем подобные вещи.

Позже, ночью, когда мы с Сарой лежали на кроватях в нашей комнате, Сара сказала:

— Можешь себе представить, Мейв ничего не знает про свою бабушку и даже не пытается выяснить! Ты слышала, как она сказала: «Мы не обсуждаем подобные вещи!» Как это можно не обсуждать подобные вещи?

— Сара, некоторые люди предпочитают не обсуждать неприятные проблемы. Бывает, лучше не трогать их.

— Угу! Я терпеть не могу людей, которые считают себя слишком воспитанными и не обсуждают по-настоящему важные проблемы. Я могу говорить о чем угодно.

— Я знаю, Сара, но ты — это ты. Ты ничего не скрываешь.

Сара глубоко вздохнула:

— Наверно, ты права. Наверно, это моя еврейская кровь.