Де Голль - [44]

Де Голля встретили представители Комиссариата иностранных дел. Вечером он в Азербайджанском оперном театре слушал оперу Узеира Гаджибекова «Кёр оглы». 30 ноября глава Временного правительства Франции был уже в Сталинграде, откуда он спецпоездом 2 декабря прибыл в Москву. На вокзале перед микрофоном и кинокамерами де Голль сказал: «Я счастлив и польщен тем, что нахожусь в столице Советского Союза, принеся сюда дань уважения Франции»^{268}.

В тот же вечер де Голль впервые встретился со Сталиным. Начавшиеся переговоры оказались непростыми. Камнем преткновения стал «польский вопрос». Глава Временного правительства Франции упорно не соглашался на настоятельное предложение советской стороны признать поддерживаемый СССР Польский комитет национального освобождения. Никита Сергеевич Хрущев, присутствовавший на переговорах, понял, что переубедить генерала очень трудно. Он писал: «Де Голль вел себя гордо, держался достойно, не гнул спины и не склонял головы, а ходил как человек, проглотивший аршин. Внешне он производил впечатление человека необщительного, даже сурового»^{269}.

Сам глава Временного правительства Франции внимательно присматривался к Сталину. Он охарактеризовал его как «одержимого жаждой власти, измученного болезнью заговоров, вынужденного скрывать свое истинное лицо, воспринимающего Россию как мистическую, сильную и стойкую… принявшую его самого как царя». Де Голль назвал Сталина дьяволом, целью которого было «объединить славян, раздавить германцев, распространить свое влияние в Азии и достичь дальних морей»^{270}. Генерал внимательно слушал генералиссимуса. Одна из его фраз запала ему в память навсегда: «В конечном счете все побеждает смерть»^{271}.

В перерывах между встречами с советскими руководителями французы — вместе с де Голлем в СССР приехали министр иностранных дел Франции Жорж Бидо, а также генерал Жуэн, Морис Дежан, Гастон Палевски и Жан Лялуа — знакомились с Москвой. Короткие декабрьские дни были мрачными и морозными. Заснеженная столица Советского Союза не показалась гостям приветливой. И все же они выходили из здания Французской дипломатической миссии, особняка Игумнова на Большой Якиманке, где остановились, на прогулки и экскурсии. Де Голля впечатлили Кремль и московское метро. Один раз председатель Временного правительства присутствовал на мессе во французской католической церкви — костеле Людовика на Малой Лубянке. 3 декабря он был на балете Адана «Жизель» в Большом театре, а 6 декабря смотрел концерт Краснознаменного ансамбля песни и пляски в Доме Советской Армии. 9 декабря де Голль в особняке Игумнова наградил французскими орденами и медалями бойцов эскадрильи «Нормандия-Неман».

По прошествии недели сторонам удалось достичь компромисса по спорному «польскому вопросу», и 10 декабря 1944 года в 4 часа утра в Кремле де Голль, Бидо, Сталин и Молотов подписали советско-французский договор о взаимной помощи.

Генерал был очень доволен, что переговоры увенчались успехом. Перед отъездом на родину он вручил руководителю СССР памятные подарки — старинную гравюру, изображающую прием Петра Великого королем Людовиком XV в Париже 11 мая 1717 года, настольные часы с «невидимым механизмом» и шесть бутылок коньяка 1859 года розлива, взятых в Государственной коллекции французских вин^{272}. Сталин, несмотря на ранний час, пригласил всех присутствующих к столу. Он поднял бокал «за Францию, которую теперь возглавляют решительные и непоколебимые руководители, и пожелал ей стать великой и могущественной»^{273}.

Председатель Временного правительства придавал заключению советско-французского договора большое значение. По возвращении в Париж он посвятил этому событию отдельную речь, произнесенную в консультативной ассамблее. «Договор о взаимной помощи, — указал он, — который Франция заключила с Советской Россией, отвечает тенденции, ставшей в обеих странах естественной и традиционной… Для Франции и России быть объединенными — значит быть сильными, быть разъединенными — значит находиться в опасности. Действительно, это непреложное условие с точки зрения географического положения, опыта и здравого смысла.

Эта истина, вытекающая для народов из всего, что им пришлось пережить, господствовала, могу сказать, на переговорах в Москве, оба правительства на такой основе пришли к выводу о необходимости особого союза между Россией и Францией. Это, по мнению обеих сторон, основной этап победы, а завтра — безопасности»^{274}.

Часть III САМЫЙ ЗНАМЕНИТЫЙ ИЗ ФРАНЦУЗОВ

Испытание республикой

В начале 1945 года войска союзников освободили территорию всей Франции от оккупантов, и она постепенно возвращалась к мирной жизни. Престиж де Голля в стране был очень высок. Большинство французов видели в нем освободителя отечества. Председатель Временного правительства стремился представить себя главой всей нации. В действительности он, конечно, тяготел к правому политическому лагерю. Ведь генерал с юных лет воспринял и впитал в себя его важнейшие атрибуты — национализм, католицизм, идею сильного государства. Но правые дискредитировали себя, передав в 1940 году власть Петэну. В движении же Сопротивления, сыгравшем огромную роль в борьбе против нацистов и их пособников, главной составляющей были левые силы — коммунисты и социалисты. Они пользовались в освобожденной Франции большим влиянием. Де Голль, безусловно, не разделял их партийных взглядов. Тем не менее он понимал, что дух времени требует воплотить в жизнь некоторые левые идеи. Именно поэтому генерал еще в Алжире начал сотрудничество с социалистами и коммунистами, включив их сначала в ФКНО, а потом во Временное правительство. Теперь он приступил к проведению во Франции прогрессивных реформ, о которых говорил еще будучи председателем ФКНО.