ДАзайнеры - [43]
– Я так понял, нам нужно будет всем вместе и синхронно совершать эти действия, тогда сработает эффект шестилучевого колеса, так? – уточнил Буффон.
– Да, да, все верно, – оглядел внимательно всех собравшихся Кочубей. – Но есть еще один очень важный момент, пожалуй, самый важный из всего, – он выдержал паузу. Все напряженно затаили дыхание. – Необходимо, чтобы все мы в одно и то же мгновение поверили, что дверь Кродера откроется. Вот и все.
Дама и ангел, 1998. Бумага, тушь
– Мда, – Селёдкина задумчиво взяла чашку с чаем в руки, – но ведь это и есть самое сложное. Ощущение веры – оно всегда непредсказуемо.
– Я надеюсь, мы справимся, правда? – подбадривающе произнесла Будянская, глядя на Буффона.
Тот пожал плечами:
– Должны, по крайней мере, попробовать.
– Вот такой подход мне нравится! – воскликнул Кочубей. – Выше голову, друзья мои! – он удовлетворенно отправил в рот кусок халвы и откинулся на спинку стула.
– А господина Фортунатто мы не могли бы увидеть? – неожиданно заявила Дама. – Все же, насколько я поняла, это он главный инициатор проекта.
Все собравшиеся вопрошающе поглядели на Кочубея, который было уже расслабился.
– Да я-то, собственно, не против, – выпрямился он, – только вот не знаю, согласится ли он.
– Может быть, мы с ним как-то свяжемся, – продолжала настаивать Дама, немного раскрасневшись.
– Нет ничего проще, – заверил ее Кочубей, поднимаясь с кресла. – Могу ли я воспользоваться вашим телефоном, синьора? – обратился он к Будянской.
– О да, всенепременно, – поднялась также со своего кресла синьора и указала рукой на старинный аппарат, стоявший на низком антикварном столике неподалеку. Кочубей снял трубку и прокрутил несколько раз диск, послышались гудки и затем знакомый голос:
– Pronto!
Благоухающая Сильвия в белом кружевном платье грациозно разливала кофе в изящные стеклянные стаканчики, стоявшие на металлическом подносе на белой тележке. Затем она подкатила тележку с угощением к диванам и предложила гостям добавить вспененного молока. Практически все Дазайнеры были в сборе, не считая госпожи Норны и Пинкертона. Фортунатто в белой льняной рубахе с бокалом красного вина стоял в дверном проеме, ведущем на веранду, приветливо оглядывая всю компанию. Приближался день зимнего солнцестояния.
– Общее собрание жильцов нашей Пустыни, то есть Дазайнеров, прошу считать открытым, – попытался пошутить Кочубей, бросая взгляд на хозяина дома. Большинство присутствующих надеялись, по всей видимости, получить какие-то объяснения от Фортунатто, но не решались задать ни один вопрос, находясь под властью обаяния этого холеного итальянца.
– Полагаю, – прервал молчание Фортунатто, – вы все хотите знать, кто я такой и почему занимаюсь этим проектом. Ва бене. Вы можете удивиться, но и я здесь наемный работник. Меня пригласили, как и всех вас. Год назад я получил послание, где сообщалось о некоем Проекте Ремифологизации Дазайнеров, там же были оговорены условия моего участия в роли Амбассадора, в том числе проживание в этом доме. Раздумывал я недолго, переместился сюда из Сфакиона и сразу приступил к делу. Поскольку мсье Кочубей является автором концепции, я и не предполагал, что он находится в полном неведении об истинных заказчиках сего действа.
Собравшиеся недоуменно посмотрели на Кочубея, а тот только неловко пожал плечами. Сказать было особенно нечего, все слова вдруг закончились.
– Ну, это не повод расстраиваться, друзья, – оптимистично прервал всеобщее тягостное молчание Буффон. – Мы ведь не бросим все так, не доведя до конца? А? И какая, в сущности, разница, кто заказчик? Наверняка какой-нибудь еще один Дазайнер или СверхДазайнер.
– Зааагааадочный Даааазайнер над всеми Даааазайнерами, – поддержала Дама, нарочито растягивая звуки.
– Вполне возможно, – задумчиво отозвалась Селёдкина.
– Ну что же, – смущенно проговорил Кочубей. – Несмотря на то, что мы не получили ответы на все наши вопросы, собственно, все осталось по-прежнему. И Пустыня, и мы.
Будянские блаженно улыбались, не выказывая никаких признаков неудовлетворенности, Лёва и Тюкин рассматривали кадры отснятой пленки, не особенно вникая в разговор.
– Хорошо, – приободрился Кочубей. – Тогда, пожалуй, мы еще раз должны обговорить наши действия и условный сигнал.
Фортунатто довольно крякнул и склонился над столом, где Кочубей разложил свой чертеж. Все остальные придвинулись ближе и увлеклись обсуждением деталей предстоящего Запуска Кродера.
Легкий бриз ласково обдувал присутствующих. Было тепло и пасмурно.
Облака образовывали конфигурации всевозможного характера: от взбитых сливок до размазанных сгустков простокваши и следов пролитого кефира. Дама любовно разглядывала разводы кофейной гущи на дне чашки, с тоскливой нежностью поглядывая на Пинкертона.
– Не думала, что этот день наступит так внезапно, – вздохнула она уже, наверное, в сотый раз за последние сутки. – А как же мы потом? И наша Пустыня… – глаза ее наполнились слезами. Она смахнула набежавшую волну ностальгии. – Неужели завтра? А вдруг все исчезнет, как будто ничего и не было, и мы вернемся обратно туда – в повседневный мир. Что же мы там будем делать, а?
