Дайте стройбату оружие - [30]

Филиппов что-то хотел сказать в ответ, но, услышав про лапти и Сталина, разглядев револьвер системы "Наган" и давно снятые с вооружения самозарядные винтовки системы Токарева, подавился готовой фразой, растерянно оглянулся и не очень уверенно приказал своим пацанам: "Рота, встали, пошли".

"Бойтесь мечтать, ибо мечты, иногда, сбываются".

Сбылась у Филиппова его детская мечта идиота, попасть, как "Янки при дворе короля Артура" в прошлое и победить всех фашистских гадов в одном бою…

Особый подход

Старший производитель работ, инженер второго ранга Большаков пригласил капитана Филиппова и лейтенанта Семочкина испить с ним чайку.

Вошли в свежепостроенный блиндаж. Уселись возле стола, с чайником на шипящем примусе и завели разговор. Точнее, в ожидании вызванного по телефону особиста НКВД, говорил прораб, а Филиппов и Семочкин, с каждым его словом, убеждались, что "залетели они по полной программе".

Залетели черт знает как, черт знает зачем и черт знает куда!

Точнее, вопросов оставалось всё меньше и меньше. Становилось ясно, что в результате какого-то сбоя работы электронного оборудования Объекта, они оказались на полтысячи километров западнее расположения своей части и "провалились" в 1941 год…

К блиндажу резво подкатила полуторка. Из неё выпрыгнули автоматчики в синих фуражках и окружили лежащих на земле стройбатовцев. Лейтенант в форме НКВД вошел в блиндаж.

— Кто старший?

— Капитан Филиппов.

— Капитан, останься. Остальным выйти. Ваши документы, капитан…

Ну что, капитан, подсказывай, что мне с вами делать? Допустим, я поверю, что вы наши советские граждане, что в будущем, вы сделали машину времени. Но у нас такой, как я думаю, пока еще нет. Так что отправить назад вас не сможем. Родина в опасности. Немцы возле Смоленска. И присягу на верность Родины, надеюсь, вы давали. Так что пришло время её исполнять.

А если не поверю? Тогда, тебе и всей твоей роте прямая дорожка в лагерь НКВД. А из лагерного контингента сейчас заключенных кого на фронт, кого в военно-строительные батальоны отправляют. Не вижу я нужды вас туда и обратно возить. Так наверх и доложу. Поэтому, пока начальство решать будет, что с вами делать, поступает ваша рота в распоряжение здешнего прораба и начинает строить оборонительные сооружения.

Конечно под присмотром и охраной моих бойцов.

А дальше – посмотрим.

Что из себя лейтенант, твой заместитель представляет?

— Да не заместитель он. Он особист с Объекта. Встречал нас там, сопровождал до места работы. И попал сюда вместе с нами. Даже познакомиться не успели. Знаю только фамилию Сёмочкин.

— О как! Сёмочкин, говоришь…

А не могли враги советского государства его сюда заслать и вас, как прикрытие для своего агента, использовать? Иди, позови своего Сёмочкина. А сам покури пока на свежем воздухе.

Поиграв в доброго следователя, лейтенант НКВД решил проверить сказанное Филипповым и развеять свои подозрения методом "злой следователь".

Заходи, заходи поручик или как тебя там?

— Лейтенант государственной безопасности Сёмочкин, Игорь Матвеевич.

— О как, даже Игорь Матвеевич! Ну что ж тебе, Игорь Матвеевич, твои хозяева заграничные такую хреновую легенду сочинили. Ты мразь, враг народа, шпион и диверсант, а не Игорь Матвеевич! Гнида!

И неожиданно сшиб лейтенанта с ног.

— Имя?

— Фамилия?

— Звание?

— Какое задание получил?

— Кто еще входит в состав твоей группы?

Каждый свой вопрос лейтенант НКВД сопровождал сильным ударом своего сапога по рёбрам лейтенанта КГБ.

—— Слушай ты, выкормыш фашистский, я тебе открою страшную военную тайну, Семочкин Игорь Матвеевич – это я. Тебя заслали сюда, чтобы ты, действуя под моим именем, творил свои страшные дела. Не получится. Если хочешь умереть быстро и без мучений, ты сейчас расскажешь всё, что знаешь. Вставай и рассказывай.

Лейтенант КГБ поднялся на ноги, пристально посмотрел на лейтенанта НКВД и впечатал свой сапог в лицо НКВДшника так, что тело того отлетело к стене блиндажа и сползло на пол. После чего вытащил из кобуры обмякшего лейтенанта НКВД его пистолет и присел на скамейку, ожидая пока тот очухается от удара.

— Ну и сволочь ты, дед.

— А я про тебя, как про героя в школьных сочинениях писал: "На кого я хотел бы быть похожим".

— В каждый день Победы, с бабушкой и отцом цветы приносил в могиле Неизвестного солдата.

— Правнуков твоих на Богородицкое Поле памяти привозил.

— В архивах сидел, разыскивал упоминания о тебе. Так и не нашел.

— Фотографию твою в своем рабочем кабинете повесил.

— Меня же в честь тебя, героя, без вести пропавшего под Вязьмой в октябре 1941-го года, назвали.

— Ладно, садись и давай побеседуем о жизни спокойно. Что по роже мне съездил и рёбра чуть не изломал, я не обижаюсь. Сам знаю, как иногда допросы приходится проводить. Кровь вытри и давай поговорим по-свойски, по-родственному…

— Слушай, никакой ты, нахрен, не Сёмочкин. Ты, Игорь, 1916 года рождения, сын верного слуги царя и отечества жандармского полковника Матвея Семёнова.

А Сёмочкиным ты назвался, когда в детский дом попал. Спокойно, дед. Не дёргайся. Это в это время считалось, что жандармы – цепные псы и опричники царского режима. А я знаю, что в жандармский корпус брали только самых воспитанных, грамотных, честных, инициативных и благородных душой, людей.