Давид Ливингстон (Жизнь исследователя Африки) - [88]

Однако министерство иностранных дел все же сделало ему предложение: принять "полномочия", которые дали бы ему возможность выступать в качестве официального лица перед вождями племен Центральной Африки; однако это не давало ему права на жалованье или пенсию. Такая оговорка глубоко оскорбила Ливингстона. Он ведь никогда не строил свои отношения с высшими слоями общества или правительственными учреждениями таким образом, чтобы лично для себя извлекать выгоды. А теперь, пользуясь его знаниями Африки, они не желают потратиться даже на такое вознаграждение, какое получает у них самый малозначащий чиновник! Но, несмотря на унизительность этого предложения, официально его по-прежнему всячески обхаживали: все еще приглашали на званые обеды к министрам ее величества, архиепископам Йорка и Кентербери, к герцогам, лордам и епископам.

Скудность средств вынудила Ливингстона продать "Леди Ньяса". Выручку от продажи, как и наличные деньги, он не задумываясь истратил бы на предстоявшую экспедицию. Но это была не единственная причина продажи судна. Путешествуя пешком или в челноке, он к тому же чувствовал бы себя свободнее. Вдобавок ему было бы лучше без европейских спутников.

Поэтому в новой экспедиции не участвовал ни один англичанин, кроме Ливингстона, - так было проще. В предыдущей экспедиции это подтвердилось: вначале ее морской офицер, которому вверено было командовать судном "Ма-Роберт", не поладил с Ливингстоном и покинул свой пост; затем, когда были уволены два человека из племени кру, тут же покинули экспедицию еще двое англичан. Ливингстон отстранил их, так как, по его мнению, они не заслуживали того жалованья, которое им платило государство. После этих случаев распространились слухи, что он в общении с другими показал себя властолюбивым, самонадеянным и неуступчивым. Нередко это проскальзывало не только в разговорах, письмах, но и в газетах. Сам Ливингстон этот упрек считал незаслуженным.

Но как же объяснить натянутость и довольно резкие споры, возникавшие иногда в экспедиции между Ливингстоном и некоторыми из ее участников?

Среди причин, вызывавших эти расхождения, биограф Ливингстона Блэйки кроме климата, лихорадки, всяческих неудобств в пути особое место отводит высокому чувству долга: "Он был настолько добросовестным, к делу подходил столь серьезно и трудился с таким усердием, что терпеть не мог, когда на обязанности смотрели как на какую-то игру или забаву". Как и все те, кто в высшей степени требователен к себе, он требовал и от других участников экспедиции полного напряжения сил. В условиях же расслабляюще действующего тропического климата, оказывается, многим это требование не под силу, и в таких случаях они были просто бездеятельны. По выдержке и упорству Ливингстону среди участников экспедиции не было равных, разве что доктор Кёрк. Он был убежден, что, не имея европейцев среди своих спутников, он сможет быстро проделать путь и добиться больших результатов. Чем больше европейцев в экспедиции, тем больше задержек в пути еще и из-за различных заболеваний и тем, естественно, медленнее продвижение. А встретившись с опасностью в пути, руководитель экспедиции не может подвергать риску жизнь других в такой же степени, как свою. Одним словом, он постоянно должен был думать об осторожности и внимании, а это мешало работе.

Но это не единственная причина, побудившая его на сей раз отказаться от общества англичан в пути. Он ведь давно отвык от него. Многолетнее одиночество сделало его молчаливым, своенравным, впечатлительным. Его раздражало все, что мешало его планам, и тогда он становился угрюмым и придирчивым.

Доктор Кёрк говорил о нем: "Если погода ухудшается или что-либо не ладится, то предпочтительнее обойти его, особенно если он что-то напевает про себя".

В своем путевом дневнике доктор Кёрк утверждает, что виновником пререканий в экспедиции чаще всего был Чарлз Ливингстон. Он обычно не ладил с другими участниками и за их спинами наговаривал на них брату. А Давид, всегда очень доверчивый и легко поддающийся влиянию, верил этим нашептываниям и выражал затем недоверие своим спутникам. Они в свою очередь обижались на несправедливость. В результате с некоторыми из них у него доходило до открытого разрыва.

В середине августа 1865 года Ливингстон покинул Англию в третий и последний раз.

Сопроводив в Париж свою дочь для продолжения образования, он через Марсель и Каир, а затем через Красное море направился в Бомбей.

В ПОИСКАХ РЕК

Неудачный выбор

28 января 1866 года у Занзибара стала на якорь яхта, доставившая из Бомбея в Африку Ливингстона и участников его экспедиции. Судно это Ливингстон передал султану Занзибара как подарок от британского губернатора Бомбея, который рассчитывал, что этот владыка окажет поддержку исследователю. Действительно, султан дает Ливингстону сопроводительное письмо, повелевающее арабским торговцам внутренних областей Африки, его подданным, оказывать экспедиции защиту и всяческую поддержку.

К скромным средствам, выделенным Географическим обществом и британским правительством на экспедицию, прибавились частные пожертвования, собранные в Великобритании в сумме около тысячи фунтов, да, кроме того, купцы Бомбея почти столько же собрали по подписке. За "Леди Ньяса" он получил лишь две тысячи триста фунтов; при этом банк, в который Ливингстон вложил эти деньги, через несколько лет оказался некредитоспособным, и по сути дела все шесть тысяч фунтов, израсходованные им на постройку судна, пропали.