Давид Ливингстон (Жизнь исследователя Африки) - [14]

Христианские охотники за рабами

Еще в Курумане Ливингстон слышал о Сечеле, вожде баквена - племени, принадлежащем также к народности бечуана. Во время путешествий по саванне севернее Курумана и Маботсы он навестил вождя баквена и был принят весьма дружелюбно. Сечеле - человек крупный, крепкого сложения. Черты его лица напоминали негроидные, а цвет кожи был темнее, чем у бечуана. Соплеменники называли его "черным Сечеле". Это был умный человек и искусный оратор. На Ливингстона он произвел приятное впечатление, и Ливингстон надеялся, что здесь он будет иметь больший успех, чем в Маботсе. Там, правда, ему не раз удавалось воспрепятствовать военным походам, нередко предпринимаемым отдельными племенами бечуана, враждующими между собой, но обратить кого-нибудь в христианство не удалось. "Народ здесь не проявляет ни малейшего интереса в отношении Евангелия Христова, - с глубоким разочарованием писал он матери. - Его ненавидят и боятся... Людям все это представляется чем-то таким, чего следует тщательно сторониться, чтобы обезопасить себя от искушения и утраты излюбленных обычаев и привычек".

Бакатла очень хотели, чтобы Ливингстон остался у них. Даже в самый последний момент, когда были запряжены волы и сложены все вещи, они всячески уговаривали его не уезжать, обещали построить ему новый дом в другом месте, если он согласится остаться. Но чувства симпатии были проявлены к нему как к человеку и врачу, но отнюдь не как к вестнику Христа, что для него было более важным.

В Чонуане - резиденции Сечеле, что находилась примерно в сорока милях севернее Маботсы, он прежде всего приобрел клочок земли, вполне достаточный, чтобы построить домик или несколько домиков и развести сад. Баквена вначале никак не могли уразуметь, чего же ему надо от них: они и понятия не имели о покупке или продаже земли. Почему бы чужеземцу просто не попросить у них место, которое он облюбовал? Ливингстон пояснил им, что он хотел бы предотвратить любой повод для возможных споров в будущем. Если на этом участке появятся приличные дома, будущий вождь племени, окажись он не столь мудрым и дружественным, как Сечеле, может запросто отобрать эту землю! Это показалось баквена убедительным, и они приняли от Ливингстона товары, которые он предложил им в качестве платы за землю. Стоили же они в Англии примерно пять фунтов стерлингов.

Итак, Ливингстоны переселяются в Чонуане. Сказать это легко. На деле же это смелый шаг, требующий большого труда и невероятных лишений. В Чонуане, конечно, не купишь нужное и не починишь на стороне - все, что требуется для дома, надо сделать самому. Ковать железо Ливингстон научился у одного африканца, плотницкое же ремесло, а также искусство садовода и огородника постиг он во время пребывания у Моффата. Дом он собрался строить из обожженного кирпича, а для этого сначала надо заняться его формовкой и обжигом. И Ливингстон валит подходящее дерево, распиливает его на доски, чтобы из них сколотить формы. "Материал для дверей и окон также еще в лесу. И если хочешь добиться почета у здешних жителей - воздвигай дом приличных размеров, а это требует уйму труда, к тому же ручного. При этом от местных жителей едва ли можно получить значительную помощь; трудясь за вознаграждение, они, правда, стараются, но работа у них не спорится: не умеют они строить четырехугольные дома". Их собственные хижины круглые, крытые тростником или камышом. Поэтому из кирпича, им изготовленного, он собственноручно возводит и стены. Однако, несмотря на трудности, Ливингстон работает с душой: "Радуешься вдвойне, когда, подобно Александру Селкирку*, собственным трудом и смекалкой создаешь себе необходимые удобства".

_______________

* Александр Селкирк, шотландский матрос, земляк Ливингстона, был прославлен Дефо под именем Робинзона Крузо. - Прим. авт.

В жене Ливингстон нашел неутомимую помощницу. Она сама пекла хлеб, шила белье и одежду, изготовляла масло и восковые свечи, а из золы растений - мыло. "Так мы научились делать почти все необходимое семье миссионера, заброшенной в глушь: муж - мастер на все руки вне дома, жена делает всю домашнюю работу и никакого труда не чурается". Миссионерское жалованье очень скудное, но у Ливингстона ни теперь, ни когда-либо позже не было и мысли стать обузой для местного населения. Поэтому Ливингстонам было не до излишеств, им приходилось экономить даже на еде. Вместо кофе они пили настой из поджаренных хлебных зерен, а когда у них не оставалось и зерна, то они были вынуждены ехать за припасами в Куруман. "Я бы, конечно, без особых усилий вынес такую жизнь, хотя иному европейцу казалось бы, что он вот-вот умрет от голода или жажды, но каково мне было слышать восклицания пожилых женщин, видевших мою жену перед отъездом два года назад: "Ах, как же она худа! Что он, заставляет ее голодать? Разве там, где она теперь живет, нечего есть?" Выносить это было выше моих сил".

Во время пребывания в Чонуане Ливингстон предпринял два путешествия на восток, в Трансвааль, где поселились буры, покинувшие Капскую колонию, попавшую под власть англичан. Буры изгнали отсюда зулусского вождя Моселекатсе и его подданных и считали себя хозяевами земли. К английским миссионерам, проникавшим сюда с земель бечуана, они относились с подозрением и не спускали с них глаз.