Давай согреем звезду - [42]

Ансгар встретился взглядом с проясняющимися глазами сына и ощутил, что — нет, сердце не дрогнуло, не разорвалось, не зашлось в неровном ритме, — оно просто перестало существовать, ибо вместе с пониманием в них поднимался безнадежный ужас.

— Нет… — одними губами проговорил Диант.

Последние жалкие осколки его мечты, еще сохраняющие подобие жизни благодаря негаданной изумительной встрече с синеглазым волшебником, в этот бесконечный миг — неотвратимо таяли, — как снежинки, беспомощно летящие на кипящую лаву.

— Больно… — укоризненно шепнул мальчик.

Впервые вслух.

— Держи!! — взвизгнула перепуганная Лизелла за мгновение до того, как пресловутый барьер взорвался.

— Держу…

А что он еще сказать-то может? Одновременно вытягивая в себя из сознания Дианта всю боль, страх, отчаяние, безнадежность (какой идиот придумал, что это придает черным магам сил?!) и пытаясь повторить то, что однажды было сделано для него.

— Да какого хрена ты там стоишь, чародей гребаный?

О, полная экспрессии фраза была произнесена именно очаровательными женскими губками. В данный момент неудержимо дрожавшими, — потому что даже Дамир не сможет долго удерживать Дианта на тонюсеньком мосту, за которым возврата не бывает…

И надо отдать должное Эрнсту, он все-таки вышел из ступора, и бросился на помощь умирающему ребенку.

— Вон! — рявкнул на остальных любопытствующих немного опамятовавший Ансгар, хотя теперь, благодаря предпринятой темным этакой эскападе, скрыть что-либо было уже не возможно.

— Все…

Разворачиваясь, король с облегчением поймал кривую улыбку черного мага, и увидел, как согласно кивает хмурящийся Эрнст.

— Идиот! Ты его чуть не убил! — высказалась Лизелла: после всего пережитого сил на вежливость и прочие заморочки у нее не осталось. Страх за мальчика понемногу отпускал, но ее все еще потряхивало.

— А у нас что, был какой-то выбор? — огрызнулся Дамир поднимаясь.

Его идея была проста до примитивности и исходила из того основания, что все имеет свой предел прочности. Времени подбирать отмычки к запертой двери, у них не было. «Зеркало» нельзя ломать, нельзя снять, не повредив принцу, но оно может разбиться само, достигнув отведенного порога. Правда, для этого пришлось подвергнуть Дианта очередному испытанию, поставить перед тем, что неизбежно обернулось сильнейшим потрясением. Решение не менее изуверское, чем остальные, но по крайней мере оно давало возможность ему компенсировать потери от прыжка и последствия разрушения барьера сразу, а не после того как у Дианта остановится сердце от шока. Проверять, как долго он сможет удерживать мальчика на грани, Дамир счел неоправданным риском, к тому же рассудил, что в Винтре Диант сможет получить профессиональную помощь целителей. Однако сейчас, когда расчет его оказался верным, приходилось подумать уже о том, каким образом справиться с новой травмой от того, что для принца несомненно выглядело чудовищным предательством.

Не без оснований.

— Может, кто-нибудь соизволит наконец выдать Его Высочеству хотя бы подстилку?! — титул мальчика, лежащего у темного на руках без сознания, прозвучал с едкой горечью сарказма и уподобился пощечине для короля Ансгара, тем не менее подействовавшей отрезвляюще.

— Прошу, — он сам указал дорогу. В свои покои, — благо по традиции эти король и королева спали отдельно.

— Лиз, — замешкался вдруг Дамир, — Хаген…

Лизелла моргнула, только тут замечая, что ворон остался в орочьем становище, на своем шестке в шатре: не до него было. Под непонимающими взглядами, она взяла его за плечо, ведя вслед за королем коридорами дворца.

Принадлежность к категории темных, о которых буквально кричала каждая деталь облика и манер чародея, не вызывала сомнений. Король едва не морщился, ловя озадаченные взгляды и шепотки, представляя какие слухи тут же поползут по столице и за ее пределами. Но досада на черного, похоже решившего отрезать ему все возможности для отступления, что бы скрывать Дианта и дальше, отступила, когда он со смешанным чувством ревности и благодарности смотрел, как чародей осторожно опускает мальчика с краю широченной кровати. Мага вело, и Ансгар запоздало сообразил, что мог бы и сам отнести сына, испытав очередной приступ угрызений совести: получается, прав Диант, не веря своему отцу, — чужие люди заботятся о нем больше.

— Вы не хотите объяснить, что здесь происходит? — холодно поинтересовался Эрнст, не отрываясь от своих обязанностей. Он не посмел предъявить претензии королю, но напустился на помогающую ему Лизеллу.

— То, что ваша коллега только что спасла жизнь принцу, — вместо нее резко ответил Дамир.

— Я не настолько слеп, — вмешался Ансгар, отводя взгляд от ладони мага на лбу Дианта и тонких пальцев сжимающих запястье, — И понимаю, что жизнь моему сыну спасли вы.

— Да уж, слепой здесь я, а не Ваше Величество! — напряжение и Дамира отпускало неохотно, из-за усталости на терпимость уже не хватало, — Так я могу рассчитывать на орден? Или только на маленькую медальку?

Ошеломленный вскользь сделанным признанием, Ансгар промолчал.

— Если вы пожелаете, я сделаю вас кавалером всех существующих орденов, — признал поражение перед обстоятельствами король, — Если вы продолжите то, что начали.