Давай надеяться на лучшее - [90]

И вот сейчас он здесь, у меня в телефоне, и хочет номер моего счета. Не успеваю обдумать и потому не знаю, что отвечать. Этого человека я не знаю, я не заслужила денег его фирмы. Он не должен ничего вносить на мой счет. Он мне ничего не должен. В растерянности я благодарю его за его заботу, но заверяю, что в этом нет необходимости. Однако он настаивает. Какое-то время я отговариваюсь, но он продолжает настаивать. В конце концов я даю ему номер своего счета. Извиняющимся тоном я сообщаю ему номер и говорю, что не знаю, как его благодарить. Он отвечает, что благодарить его не нужно. Нам обоим этот разговор дается непросто. Когда я сообщила ему номер счета, никому из нас не приходит в голову, что еще сказать. Я говорю «спасибо» еще несколько раз. Он говорит «не стоит» еще несколько раз. Затем мы прощаемся, я так и остаюсь стоять посреди комнаты – в том положении, в котором находилась, когда раздался звонок.

Только теперь я осознаю, что коллеги с любопытством смотрят на меня. «Что это было?» – осторожно спрашивает один из них. Я объясняю. Описываю, хотя вроде бы никто не заставляет, как глупо я себя чувствую, приняв деньги от человека, которого даже не знаю. Коллега спрашивает, о какой сумме идет речь. Я отвечаю, что понятия не имею. Надеюсь, что не очень много. Пара-тройка тысяч, не более. Коллега призывает меня проверить счет – может быть, деньги уже поступили? Я слушаюсь его совета. Захожу в мобильный банк и вижу, что никакого поступления там нет. Возможно, на перевод средств уйдет несколько дней. Мы надеваем куртки и идем на обед.

Несколько дней спустя деньги поступают на счет. Почти тридцать тысяч. Внезапно на моей зарплатной карте больше средств, чем когда бы то ни было. Мне странно держать там деньги. Я не знаю, что с ними делать. Они не имеют ко мне никакого отношения, это ведь твои деньги. Но тебя нет. А я получила их в качестве благородного жеста от доброго человека. Я пытаюсь, но не могу отогнать чувство, что я их не заслужила. Я не заслуживаю вознаграждения за то, что прошла через все то, через что мне пришлось пройти, и даже за то, что я мама Ивана. Иван унаследовал все, что ты оставил после себя, немалая сумма денег лежит на его счету в ожидании того дня, когда ему исполнится восемнадцать.

Через интернет-банк я делаю то единственное, что мне приходит в голову, – несколькими кликами перевожу деньги на накопительный счет. Решаю, что приму решение позже. Однако есть одно дело, которое не терпит отлагательств – нужно поблагодарить того доброго человека. Я понятия не имею, как благодарят за такие подарки, но для начала покупаю в супермаркете открытку. Внутри я пишу, стараясь выводить буквы как можно красивее, чернильной ручкой, которую мне одолжила кассирша. Мне кажется, неплохо было бы объяснить, куда пойдут деньги, но я этого не делаю, поскольку сама толком не знаю. Надпись получается короткая, почерк у меня такой же по-детски неуклюжий, как и всегда. Как бы я ни старалась, у меня не выходит писать красиво. Моя открытка с благодарностью выглядит как издевательство – и по форме, и по отношению к сумме.

В конце я пишу свое имя и имя Ивана. Рисую сердечко. Тут же раскаиваюсь. Открытка выглядит так, словно ее написал десятилетний ребенок. Мне стыдно, когда я кладу ее в конверт, пишу адрес фирмы того доброго человека, наклеиваю почтовую марку и кладу конверт в почтовый ящик на выходе из супермаркета. Только пройдя полпути до дома, я вдруг понимаю, что самое лучшее, что я могу сделать, – это передать деньги в Сердечно-легочный фонд. Таким образом они пойдут не на меня, а на что-то другое. Таким образом они будут способствовать научным исследованиям, чтобы меньше людей постигла та же судьба, которая постигла тебя. Почему я сразу об этом не подумала? Почему не написала об этом в своей благодарственной открытке?

* * *

Подруги говорят, что я должна позволить себе жить в свое удовольствие, и я знаю: они имеют в виду, что я должна больше времени проводить без Ивана. Мне следовало бы чаще приглашать няню, чаще куда-нибудь выходить, чаще участвовать во всяких вечерних мероприятиях, чаще делать что-либо без Ивана. «Ты становишься лучше в своей родительской роли, когда делаешь что-то для себя», – говорят они, используя яркие образы, чтобы это проиллюстрировать. Самая распространенная метафора – кислородная маска в самолете. Взрослый должен сначала позаботиться о себе, чтобы потом спасти своего ребенка. Видимо, с родительской ролью то же самое. Когда ты в хорошем настроении, ты лучше как мама или папа. Делая что-то для себя, я автоматически делаю это для Ивана. Я знаю, что подруги хотят мне добра. Твои родители и мой психотерапевт говорят то же самое. Я должна чаще бывать вне дома. Я знаю, что должна, однако меня не покидает чувство, что это странно. Они правы по сути, но неправы в том, что касается моего ребенка. Они не знают его так, как я. Они думают о нас, как о любой другой обычной семье.

Каждый раз, получая приглашение на мероприятие, куда нельзя пойти с ребенком, я начинаю мысленно формулировать извинение. Иван немного приболел. К сожалению, именно на эти выходные мы уезжаем. Как раз в этот день к нам приезжает в гости моя мама. Я постараюсь прийти, но сейчас у меня проблемы, не с кем оставить ребенка. Посмотрим, удастся ли это организовать. Я сообщу, когда выясню, но в любом случае спасибо за приглашение.