Давай надеяться на лучшее - [119]
Проходит день. За ним еще один. Вот уже и три дня прошло. Мне удается находить Ивану занятие и более-менее развлекать его все это время. Жизнь снова вошла в привычную колею – и в этом есть свои приятные стороны. Наступило временное затишье. Я больше ни за кого не отвечаю, кроме Ивана. Ни к кому не должна приспосабливаться, кроме Ивана. Никто не указывает мне на мои недостатки в качестве мачехи или спутницы жизни. Никто не говорит мне, что со мной невозможно ужиться, и не дает понять, что я не соответствую. После той жизни, где количество ролей, которые надо было выполнять, превосходило мои возможности, у меня теперь только одна роль. Мне она хорошо знакома. Я мама Ивана – не более и не менее. Просто нужно пережить еще один день. Сделать его таким радостным для сына, насколько это только возможно. Нужно просто не думать о том, что не сложилось и уже не получится. Просто проживать минуту за минутой, час за часом. Дать времени пройти, делая каждый миг легче.
Мое окружение, похоже, твердо решило помочь мне пережить и этот кризис. Внезапно все снова рядом. В телефоне и у нас в квартире. Те, кто говорил вслух, что мы слишком торопимся, облегченно вздыхают. Те, кто раньше держал свои сомнения при себе, уже не сдерживаются. И даже те, кто всего три дня назад поддерживали меня в моем поспешном изменении жизни, признаются теперь, что они тоже за меня тревожились. Общее мнение таково – наконец-то я прислушалась к голосу разума и принимаю единственно верное решение в этой непростой ситуации. В разговорах я немного разбавляю эту картину. Но в моменты сомнений звоню той из подруг, которая доступна, – а иногда и нескольким подряд – и прошу их повторить мне это. Опираясь на них, я повторяю, словно мантру: я сделала правильный выбор. Ничего хорошего бы не вышло – только не в этот раз, это не для меня. Все не сложилось с самого начала. Все шло слишком быстро, я не успела сесть в поезд. У меня не хватило бы сил. Я была не готова. Никто не виноват, что все вышло как вышло. Сейчас он злится на меня, но однажды он меня простит. Я тоже злюсь на него, но однажды я его прощу. В конце концов все образуется. Просто надо пережить все это.
Через четыре дня я переступлю порог Каролинской университетской больницы, чтобы сделать аборт, с ним или без него. После операции одна-две недели уйдут на восстановление. Через месяц будет казаться, что всего этого никогда не было. Через четыре месяца пройдет столько же времени, сколько прошло от первой нашей встречи до расставания. В конечном итоге все это будет хорошо для Ивана. У него снова буду я – полноценная мама. У него не будет младшего братика или сестрички – и старшей сестрички тоже не будет, зато у него будет мама, которая не сломается под непосильной тяжестью. Я уговариваю себя, что это самое главное. У Ивана останусь я, а у меня останется Иван. На дальнюю перспективу лишь это и имеет значение. Это те обязательства, которые я не могу сбросить с себя или выполнить плохо. Мы должны быть вместе. Я должна позаботиться об этом. Это моя обязанность. Всегда было моей обязанностью.
В первые дни вопросы Ивана сыпались градом: «Где они сегодня?» «Почему они не у нас?» «Мы не можем пойти к ним прямо сейчас?» «А завтра?» «Почему нет?» «Когда мы снова увидим их?» Затем интервалы стали длиннее. Сегодня – первый день, когда о них вообще не упоминалось. Вероятно, Иван считывает меня гораздо лучше, чем я могу предполагать. Может быть, он чувствует, что мне трудно говорить с ним об этом. Замечает, как я напрягаюсь, чтобы ответить без напряжения. Или он особо обо всем этом не думает. Как бы там ни было, его, похоже, вполне устраивает прежний, хотя и на время забытый, поток посетителей и развлечений, которыми мы раньше заполняли свои дни и недели. В один из дней приезжает моя мама и остается ночевать. Вместе они читают сказки, сидя на диване, строят игрушечную железную дорогу поперек гостиной, и Иван помогает печь «шахматное» печенье. О шахматах он никогда в своей жизни не слышал, но он отважно борется с произношением этого слова и катает колбаски из коричневого и белого теста. В другой день твои родители забирают его из садика и увозят к себе в деревню. Там ему дают поиграть в мастерской в подвале – под бдительным надзором дедушки. Вернувшись домой, Иван возбужденно рассказывает об инструментах у дедушки в мастерской, пока не засыпает. На третий вечер приезжает твой младший брат. Мы ужинаем вместе, твой младший брат в шутку борется с Иваном на кровати, играет с ним в самолет и носит его по комнатам высоко на поднятых вверх руках – под восторженные вопли Ивана.
Так и течет наша жизнь. Каждый раз я стараюсь сосредоточиться на дне сегодняшнем. Делать свои дела так, как научилась их делать: помыть посуду, постирать и убраться – это просто. Заботиться об Иване тоже просто. Как и делать свою работу. Особенно сейчас, когда мне не приходится постоянно ускользать на улицу, чтобы часами вести по телефону личные разговоры. Я многое успеваю, сохраняю контроль за ситуацией, а для Ивана все проходит примерно так же, как в первый год его жизни. Дни текут вперед. Я нахожу, чем нас занять. Стараюсь убить время. Жду, когда закончится «сейчас» и настанет «потом».
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».
Книга представляет собой оригинальную и яркую художественную интерпретацию картины мира душевно больных людей – описание безумия «изнутри». Искренне поверив в собственное сумасшествие и провозгласив Королеву психиатрии (шизофрению) своей музой, Аква Тофана тщательно воспроизводит атмосферу помешательства, имитирует и обыгрывает особенности мышления, речи и восприятия при различных психических нарушениях. Описывает и анализирует спектр внутренних, межличностных, социальных и культурно-философских проблем и вопросов, с которыми ей пришлось столкнуться: стигматизацию и самостигматизацию, ценность творчества психически больных, взаимоотношения между врачом и пациентом и многие другие.
Франтишек Ставинога — видный чешский прозаик, автор романов и новелл о жизни чешских горняков и крестьян. В сборник включены произведения разных лет. Центральное место в нем занимает повесть «Как надо умирать», рассказывающая о гитлеровской оккупации, антифашистском Сопротивлении. Главная тема повести и рассказов — проверка людей «на прочность» в годину тяжелых испытаний, выявление в них высоких духовных и моральных качеств, братская дружба чешского и русского народов.
Роман посвящен театру. Его действующие лица — актеры, режиссеры, драматурги, художники сцены. Через их образы автор раскрывает особенности творческого труда и таланта, в яркой художественной форме осмысливает многие проблемы современного театра.
От автора В сентябре 1997 года в 9-м номере «Знамени» вышла в свет «Тень слова». За прошедшие годы журнал опубликовал тринадцать моих работ. Передавая эту — четырнадцатую, — которая продолжает цикл монологов («Он» — № 3, 2006, «Восходитель» — № 7, 2006, «Письма из Петербурга» — № 2, 2007), я мысленно отмечаю десятилетие такого тесного сотрудничества. Я искренне благодарю за него редакцию «Знамени» и моего неизменного редактора Елену Сергеевну Холмогорову. Трудясь над «Выкрестом», я не мог обойтись без исследования доктора медицины М.
"Веру в Бога на поток!" - вот призыв нового реалити-шоу, участником которого становится старец Лазарь. Что он получит в конце этого проекта?
Миа Канкимяки уходит с работы, продает свой дом и едет в Африку, чтобы увидеть, как жила Карен Бликсен – датская писательница, владевшая кофейной плантацией в 1920-х годах и охотившаяся на диких животных в саванне. Она вдохновляется отважными путешественницами и первооткрывательницами XIX века, которые в одиночку странствовали по самым опасным местам планеты. Во Флоренции Миа ищет забытые картины художниц Ренессанса, создававших грандиозные полотна, несмотря на все ограничения эпохи. В Японии она идет по следу Яёи Кусама – самой знаменитой художницы современности. Заново открывая миру незаслуженно забытые женские имена, в своем путешествии Миа учится вдохновенной жизни и находит свой писательский голос.
Эмили и Рэйчел с самого детства росли в безумной семье: горы неоплаченных счетов, богемные вечеринки их родителей, знакомые из мира шоу-бизнеса. В таком жизненном хаосе никогда не было места для собаки, которую так хотела Эмили. И даже когда сестры вырастают, собака все так же остается недостижимой мечтой. Жизнь подводит Эмили к тяжелейшему испытанию: у Рэйчел диагностируют рак. За три года умирает вся ее семья: не только сестра, но и оба родителя. Это забавная и одновременно душераздирающая история о том, что каждый может преодолеть самое худшее, что случилось с тобой в жизни, что подходящее время для того, чтобы начать жить, – это всегда «сегодня».
Стефани 28 лет, и она отчаянно пытается вырваться из родного городка, чтобы исполнить свою мечту: поступить в университет и стать писательницей. Ее планы прерываются неожиданной беременностью и судебным разбирательством с отцом ребенка. С этого дня Стефани – нищая и бездомная мать-одиночка, которая может рассчитывать только на себя. Никто, включая ее собственных родителей, не может ей помочь. На протяжении нескольких тяжелых лет Стефани пытается дать надежный дом своей дочке Мие, выживая на крохи, перепадающие ей в виде нескольких пособий, и прискорбно низкий заработок уборщицы.