Датчанин Ферн - [4]
Снова напялив на себя одежду, остаюсь у зеркала. Надо же испробовать разные роли. Сердитый человек. Вот сейчас ты сердишься. Мартин Ферн был сердитый человек. «Как вы смеете такое предлагать? — говорит он. — Я этого не потерплю!» А теперь он униженный проситель: «Ради бога простите меня! Я больше не буду». Сальная личность: «Хотите, расскажу анекдот про монашенку и матроса?» Хватит. Важный господин. Генерал: «На рассвете приказываю вам атаковать высоту четырнадцать. Разгромить врага и сбросить его в море». А вот Мартин Ферн — любитель искусства.
Интересно, какой у меня голос? Мне трудно разобрать, как он звучит. Какой он, высокий, пронзительный или низкий, глубокий? Возвращаюсь в комнату, беру с полки книгу. Старое издание пьес Шекспира. Том первый. Ромео и Джульетта! Пролог:
Издано в Хадерслеве 22 декабря 1860 года. Остальные тома отсутствуют.
Я так и не могу разобрать, как звучит мой голос. Читаю первые четыре строки пролога — попеременно как сердитый человек, печальный, хмельной, веселый. Я не в силах определить, какой из этих голосов мой. Вообще-то мне это безразлично. Я ни минуты не стою на месте, все время мечусь взад-вперед. К зеркалу, оттуда назад, к креслу, потом к письменному столу, наконец кидаюсь к тахте. Мотаюсь взад-вперед. Суета, говорит Мартин Ферн. А мне все равно.
Я уже разгадал его слабости. Вялость, которая раздражает меня. Духовная леность. Он не хочет, чтобы его разгадали.
— Что с тобой, Мартин Ферн? — спрашиваю. Но из него слова не вытянешь.
Снова вынимаю карточку женщины у окна. А как ты насчет женщин? — спрашиваю у Мартина Ферна. Хотелось бы мне обладать вот этой?.. Трудно представить себе, что можно переспать с той, что на снимке. Но уж, верно, я как-то связан с ней — иначе Мартин Ферн не таскал бы с собой ее фото. Может, это его жена! Верно, и не сосчитаешь, сколько раз он с ней спал. Обычное дело для него, но как все это волнует меня!
Снова беру ручку и лист бумаги. Грызу ручку, начинаю писать: «Мартин Ферн сидит в комнате». За стенами комнаты простирается мир. Может, там не хватает одного Мартина Ферна!
А может, никто и не вспоминает о нем. Может, его никогда и не было на свете.
А все-таки, надо полагать, где-то не хватает этого Мартина Ферна. Где-то недостает одного кирпичика в мироздании.
Чуть позже. Смотрю в окно. Комната моя, оказывается, на втором этаже. Распахнув окно, высовываюсь наружу. Испуганно вздрагивает внизу старичок с палкой. Господин с палкой боится, как бы господин в окно не свалился вниз. Успокаивающе машу ему рукой. Оглядываюсь по сторонам. Огромный белый дворец. Плющ. Несчетные окна. Вдали озеро. За озером лес. У дома парк. Силуэты гуляющих словно сошли сюда с какой-нибудь картины минувшего века. Перед парком большая поляна. За ней лодочный причал. Слева высокая железная ограда. У въезда в парк две небольшие беседки в стиле рококо. Поближе к озеру кучками растут деревья — клены, буки, дубы. За оградой асфальтированное шоссе. Оно идет вдоль стены санатория, потом круто взмывает вверх и исчезает в лесу. Справа парк незаметно переходит в лес. У дома растет огромный куст рододендрона.
По дорожкам парка прогуливаются люди. У самого озера мелькают силуэты двух старых дам в черных платьях и широких шляпах. Под буками молодая женщина в белом. Посреди поляны стоит человек в черном костюме, отбрасывающий на траву черную тень. Дорожки посыпаны гравием. Старик, сердито глядевший на меня в коридоре, ожесточенно сбивает палкой маки. По озеру плывет парусник. С борта свешиваются две пары ног — мужчины и женщины.
Лето. Наверное, середина июля. Зелень на деревьях уже потемнела. Краски вокруг густые, сочные.
Дания. Зеландский пейзаж. Лес, озеро, пологие холмы. Никаких воспоминаний. Никаких чувств. «Лети, птичка, лети». Обрывки стихов из хрестоматии — только они и всплывают в памяти. Вдали на том берегу белая вилла с датским флагом.
Мартин Ферн — датчанин. Он отлично говорит по-датски. Он знает наизусть национальный гимн. Он вдруг оглушительно запевает: «Прекрасна родина моя…» Гуляющие оглядываются на него.
Он смолкает, хоть я и советую ему выдать весь свой патриотический репертуар. Но Мартину Ферну это кажется неуместным. И я готов посчитаться с его чувствами. Не надо привлекать к себе внимание. Он ведь больной человек, не так ли? Начнешь вдруг распевать патриотические песни, и подумают, что ты совсем плох. Лично я считаю такую осторожность чрезмерной. Когда человек поет от полноты чувств, говорю я Ферну, ничего дурного в этом нет. Но он больше не хочет петь.
Чем занимался Мартин Ферн в Данни?
Как бы то ни было, сейчас я в санатории. Здесь меня лечат от мартинфернии.
2
На другой день.
Снова сижу за письменным столом. Раннее утро. Я еще не выходил в парк. Погода пасмурная. Над озером сетка дождя. Лес на другом берегу не виден. Только смутная тень темнеет над водой. У причала на ближнем берегу покачивается лодка. В верхушках кленов поселилась стайка грачей. Они галдят без умолку.
Сегодня понедельник. Значит, я появился на свет в воскресенье.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Чтобы вырваться из забытого богом городка, Люся Невзорова готова на все. Кроме внешних данных, у нее есть ум, сообразительность и смелость. Но хватит ли этого для осуществления ее авантюрного плана… покажет время!
В сборник вошли исторические очерки, рассказы, новеллы, статьи о людях большой судьбы, прославивших нашу Родину и свои имена. Среди них адмиралы Ушаков, Сенявин, Нахимов, военный инженер Тотлебен, а также матросы Кошка и Шевченко, солдат Мартышин, первая медсестра Даша Севастопольская и другие. В центре повествования — оборона Севастополя в 1854–1855 гг.
В новый сборник московской писательницы В. Шубиной вошли повести «Сад», «Мода на короля Умберто», «Дичь» и рассказы «Богма, одержимый чистотой», «Посредник», «История мгновенного замужества Каролины Борткевич и еще две истории», «Торжество» и другие. Это вторая книга прозы писательницы. Она отмечена злободневностью, сочетающейся с пониманием человеческих, социальных, экономических проблем нашего общества.
Эта книга расскажет вам, ребята, о румынском мальчике Михэлуке, о его жизни, полной суровых испытаний и борьбы. События, описанные в книге, происходят в Румынии в бывшем поместье Крисанта, вскоре после окончания второй мировой войны. К власти пришел народ, но в Крисанте на первых порах жизнь еще течет по-старому. Судьба мальчика складывается нелегко. Особенно сложны отношения Михэлуки с теткой Олимпией, которая воспитывает его после смерти матери. Всю жизнь прослужив у помещика, она мечтает лишь о деньгах, потому что только в богатстве видит выход из унизительного положения прислуги. В этих трудных условиях складывается характер Михэлуки, закаляется его воля.
Произведения Якова Ершова широко известны детскому и юношескому читателю. Это повести «Ее называли Ласточкой», «Найден на поле боя», «Подростки». Новая книга писателя состоит из четырех повестей. В повести «Журавли над школой», давшей название всей книге, рассказывается о сельских ребятах, об их интересе к родной природе. Событиям Великой Отечественной войны и следопытским поискам сегодняшних школьников посвящены повести «Мальчишки в солдатских касках», «Рыжая Галка» («Сокол» продолжает поиск»), «Малая Таманская».