Даша на Луне - [130]

Индикатор показывал, что устройство разрядится через полтора часа, но это меня уже не беспокоило. Ковыляя, как беременная утка, я попробовала взять в руки Багаж, но он неожиданно выпустил конечности и отбежал на несколько метров.

— Координа-ато-ор, — закричала я, — твой СДФ в конец свихнулся! Эта жопа с ручкой сбежала! Это не смешно уже!

— Даша, у тебя, наверное, обе руки заняты? — спросил ОО. — У СДФ есть скрипт на этот случай — в такой ситуации он должен за тобой следовать самостоятельно.

— А дистанционно ты его выключить можешь?

— Подожди, дай скрипту шанс. Ты к роверу шла? Подойти и сядь — СДФ поймет, что нужен, и приблизится.

Я согласно кивнула и поспешила к роверу, где устроила себе импровизированное рабочее место, усевшись на куб системы жизнеобеспечения.

— Коодина-ато-ор! — продолжила кричать я. — Твой безумный чемодан не торопится.

— Попробуй его привлечь, Дарья, — голосом Дроздова отозвался мой шеф, — тебе нужно издать звук самки чемодана.

— Вот совсем уже не смешно, — отозвалась я, собираясь высказать всё, что думаю по этому поводу.

Но тут заинтересованный моим бездействием Багаж высунул морду с выдвинутыми до предела глазами-камерами из-за моей спины, и я, изловчившись, схватила его за ногу, притянула к себе и, запихнув между двумя балками, образующими каркас луноцикла, принялась прикручивать проволокой.

Багаж вырывался, бешено суча конечностями и вращая глазами. Потом, видимо, понял, что ему не вырваться, и высветил электродами на морде бегущую надпись: «Взорвусь я, как пить дать взорвусь».

— Коодина-ато-ор! — наябедничала я. — Он меня взрывом шантажировать начал!

— Какая тяга к жизни, — с сожалением ответил ОО, переключая что-то у себя.

Багаж тут же втянул в себя конечности и затих. Правда, втягивая, он успел показать мне ручкой непристойный жест, видимо, чтобы я не расслаблялась.

— Я, между прочим, реально испугалась, — пожаловалась я, — что он взрывчатку взорвет.

— Да нет в нем никакой взрывчатки, — отмахнулся ОО, — только ракетное топливо. Я не настолько безумен, чтоб в космос взрывчатку тащить.

— КАК НЕТ? — удивилась я. — А как ты им собрался «Странник» взрывать? Неужели это был блеф?

— Так топливо взрывается ничуть не хуже, Даша. Думаешь, почему его так много в Багаже? Первый урок кзинов, однако.

— Слава богу, — выдохнула я, с силой закручивая антенной узел из проволоки, — а то я было решила, что тебя подменили. Ты и блеф — антонимы. Как честный и богатый.

— Я очень хорошо умею блефовать, — возмутился ОО.

— Ну вот, — встав, я взгромоздила куб жизнеобеспечения на «Марусю», и начала прикручивать его. — Ты ведь мог сказать, что бросишь меня на Луне, если я не поверю?

— Мог, но не стал. Потому что это было бы неправдой.

— Но блефуешь ты хорошо?

— Да, я уже сказал.

— Ой, как всё запущенно, — вздохнула я, отключая и привинчивая спереди универсальный блок питания, переключив его в режим фонаря.

Большой потребности в этом не было, Земля давала достаточно света, но я всё же примотала проволокой и его, сделав свой луноцикл похожим на автомобиль с карасиновым двигателем. Мне было пора уносить ноги из этого Парижа.

Без сожаления бросив палатку и большую часть инструментов и отключившись от куба жизнеобеспечения, я поехала в сторону отмеченного на карте часов склона в форме трамплина. На шее у меня, как и прежде, болтался Калашников — еще пригодится.

Яркий свет фонарика выхватывал из полутьмы глыбы, прочерчивая передо мной светящуюся полосу. Ехала я недолго, как и обещал ОО, подходящий для взлета склон находился в полукилометре от лагеря.

— Дарья, ты на месте? Дарья, ты приехала? — поминутно спрашивал меня ОО.

— Помолчи, пожалуйста! — взмолилась я. — У тебя есть что-то, что мне нужно знать прямо сейчас?

— Нет, — насупился ОО.

— Ну и не отвлекай меня. Мне нужно сосредоточиться.

На самом деле, конечно, мне не нужно было сосредотачиваться. Мне просто было безумно страшно. Вот ведь причудливый выверт сознания — только что я почти убедила себя в том, что всё, что имеет начало, имеет и конец и что мой унылый финал в палатке вовсе не так и плох, как я снова хочу жить. И снова трясусь от ужаса, созерцая уходящий передо мной вверх склон.

Относительно чистый склон, надо признать. Камней и кратеров было совсем немного, и я без труда нашла подходящий участок для старта. Поскольку, начав разгон, я не смогу управлять ровером, было важно, чтобы на моей разгонной трассе мне ничего не мешало.

Встав в её начало, я еще раз всё проверила и, вцепившись в «Марусю», нажала клавишу на часах, запуская программу взлета. Тонкий, вибрирующий визг заработавшего в Багаже реактивного двигателя, передавшись через раму и кости прямо куда-то вглубь зубов, заставил меня еще сильнее вцепиться в руль.

Я включила ровер на вторую передачу и понеслась вперед, ускоряясь с каждой секундой. Паника нарастала. Мне хотелось сделать что-то еще, чтобы увеличить свои шансы на выживание. Вот только делать было нечего — всё, что от меня требовалось, я уже сделала и сейчас могла только, дрожа от страха и работающего движка, нестись к пропасти.

И тут я внезапно поняла фразу Егора Летова. Про то, что в окопах не бывает атеистов. Мне захотелось помолиться. Да, да, мой атеизм не выдержал проверку пропастью. Можно смеяться.