Дары смерти - [194]

— Всё — всё, что услышал! — сказал Снейп. — И поэтому — по этой причине — он считает, что в пророчестве говорится о Лили Эванс!

— В пророчестве не упоминалось о женщине, — сказал Дамблдор. — В нём говорится о мальчике, рождённом в конце июля…

— Вы же знаете, о чём я! Он считает, что это означает её сына, и он её выследит — убьёт их всех…

— Если она так много для тебя значит, — сказал Дамблдор, — то лорд Вольдеморт, конечно же, её пощадит? Разве ты не можешь попросить его пощадить мать в обмен на сына?

— Я просил — я просил его…

— Ты мне отвратителен, — сказал Дамблдор — столько презрения в его голосе Гарри не слышал никогда. Снейп даже как будто чуть поёжился. — А смерти её мужа и ребёнка, выходит, тебе безразличны? Пусть умирают, лишь бы ты получил то, что хочешь?

Снейп не ответил, только поднял глаза на Дамблдора.

— Ну так спрячьте их всех, — хрипло каркнул он. — Пусть она — они — будут в безопасности. Пожалуйста.

— А что ты дашь мне взамен, Северус?

— В-взамен? — раскрыв рот, уставился на Дамблдора Снейп. Гарри ожидал, что Снейп будет возражать, но через несколько долгих секунд тот ответил: — Что угодно.

Холм растаял, и Гарри оказался в кабинете Дамблдора, где слышался какой-то жуткий звук, как будто кричал раненый зверь. Снейп согнулся в кресле, а над ним с мрачным лицом стоял Дамблдор. Спустя какое-то время Снейп поднял лицо: он выглядел так, словно после той встречи в глуши на холме пережил сто лет горя.

— Я думал… вы… обеспечите ей… безопасность…

— Они с Джеймсом доверились не тому человеку, — ответил Дамблдор. — Как и ты сам, Северус. Разве ты не надеялся, что лорд Вольдеморт её пощадит?

Снейп ловил воздух мелкими глотками.

— Её мальчик выжил, — сказал Дамблдор.

Голова Снейпа чуть дёрнулась, как будто он согнал с себя назойливую муху.

— Её сын жив. У него её глаза — в точности как у неё. Ты, конечно, помнишь, форму и цвет глаз Лили Эванс?

— НЕ НАДО! — взревел Снейп. — Больше нет… умерла…

— Это, что, угрызения совести, Северус?

— Лучше бы… лучше бы я умер…

— А кому это поможет? — холодно ответил Дамблдор. — Если ты любил Лили Эванс, если ты и вправду её любил, тогда план твоих действий ясен.

Снейп как будто пытался рассмотреть что-то сквозь пелену боли, и слова Дамблдора, похоже, не сразу дошли до его сознания.

— Что — что вы имеете в виду?

— Ты же знаешь, как и почему она умерла. Сделай так, чтобы её смерть не стала напрасной. Помоги мне защитить сына Лили.

— Ему не нужна защита. Тёмный лорд ушёл…

— Тёмный лорд вернётся, и тогда Гарри Поттер будет в страшной опасности.

Наступило долгое молчание; Снейп мало-помалу взял себя в руки, выровнял своё дыхание. Наконец он ответил:

— Хорошо. Хорошо. Только никогда — никогда никому не говорите, Дамблдор! Это должно остаться между нами! Поклянитесь! Я не вынесу… особенно сыну Поттера… Дайте мне слово!

— Дать слово, что я никогда не открою миру лучшее в тебе, Северус? — вздохнул Дамблдор, сверху вниз глядя в свирепое и искажённое болью лицо Снейпа. — Ну, если ты настаиваешь…

Кабинет растаял, но тут же возник снова. Снейп шагал взад-вперёд перед Дамблдором.

— … посредственность, наглый, как его отец, не признаёт правил, наслаждается известностью, любит привлекать к себе внимание и лезть не в своё дело…

— Ты видишь то, что ожидаешь увидеть, Северус, — сказал Дамблдор, не поднимая глаз с номера «Трансфигурации сегодня». — А другие учителя сообщают, что мальчик скромен, приятен и довольно талантлив. Я лично считаю, что он замечательный ребёнок.

Дамблдор перевернул страницу и, не поднимая взгляда, сказал:

— Присматривай за Квирреллом, ладно?

Вихрь цветов — и наступила темнота. И вот уже Снейп с Дамблдором стоят чуть поодаль в холле, а мимо идут со Святочного бала спать последние припозднившиеся ученики.

— Ну? — буркнул Дамблдор.

— У Каркарова метка тоже темнеет. Он паникует, боится возмездия — вы же знаете, как он помог Министерству после падения Тёмного лорда, — Снейп искоса взглянул на горбоносый профиль Дамблдора. — Каркаров намерен спасаться бегством, если его метка начнёт жечь.

— Правда? — тихонько спросил Дамблдор; в замок, хихикая, вошли Флёр Делакур и Роджер Дэвис. — Есть искушение к нему присоединиться?

— Нет, — сказал Снейп, провожая взглядом чёрных глаз удаляющихся Флёр и Роджера. — Я не такой трус.

— Да, — согласился Дамблдор. — Ты намного храбрее Игоря Каркарова. Знаешь, иногда мне кажется, что мы распределяем слишком рано….

И ушёл, а Снейп остался стоять в холле с поражённым видом…

И снова Гарри оказался в кабинете директора. Была ночь; Дамблдор за столом в своём кресле- троне осел набок, очевидно, в полусознательном состоянии. Правая его рука свисала вдоль туловища, почерневшая и обожжённая. Снейп бормотал заклинания, направив палочку на чёрное запястье, а левой рукой вливал в рот Дамблдору из кубка густое золотистое зелье. Через несколько секунд веки Дамблдора дрогнули и открылись.

— Зачем? — без предисловий спросил Снейп. — Зачем вы надели это кольцо? Оно же проклято, и вы, конечно, это понимали. Так зачем вообще было его трогать?

Дамблдор поморщился.

— Я… сглупил. Жестокое искушение…

— Какое искушение?