Дарт и агенты Рассадура - [21]

— Я отмечаю сегодняшний успех, — прошипел Шшшеа.

— И это ты называешь успехом? — Трюфон оскалился в усмешке. — Подумаешь, один какой-то кораблишко спалил. Вот если бы ты сжёг за ночь весь флот, тогда бы я сказал: да, герой!

— Флот будет уничтожен самонаводящейся миной, — ответил Шшшеа, — и тогда я напьюсь до одурения! За удачное проведение диверсионной акции меня наградят орденом Деки, я буду управлять звёздами и жить в неслыханной роскоши!

— Если уж кого из нас наградят, то это меня, — возразил Трюфон. — Всю основную работу сделал я. Я разработал план, я расставил агентов, я совершил налёт на Управление космической полиции и завладел дискетой со сверхсекретным планом. А ты только и знал, что торчал здесь, пьянствовал да маялся дурью — таскался на космодром, чтобы сжечь какой-нибудь звездолёт, как будто это могло что-то изменить!

— Мои вылазки держат в напряжении всю полицию Брельта! — самодовольно выпалил плазмоид.

— И дают ей прекрасную возможность выследить нас.

Плазмоид начал швырять в камин другой порошок, от которого пламя сделалось фиолетовым. Шшшеа с жадностью поглощал этот фиолетовый огонь, чуть не купался в нём, и сам становился фиолетовым.

— Не забывай, Трюфон, кто из нас босс, — шипел он, бурно отдуваясь. — Я единственный в этом звёздном секторе, кто воочию видел одного из Владык Тьмы, и уже одно это даёт мне право командовать…

При упоминании о Владыках Дарт навострил слух.

— Врёшь! — вскинулся Трюфон. — Владык не видел никто, кроме Адептов! Всё, связанное с Владыками, окружено глубочайшей тайной, которую Адепты не доверяют никому, даже самым преданным людям. Так что не хвались! Ты всего лишь наёмник, как и я, как и все остальные агенты, и максимум, на что мы можем рассчитывать — это на ордена и повышение в звании. И то ещё неизвестно, как посмотрят Адепты на твои глупые выходки!

— Уничтожение вражеских звездолётов ты называешь глупыми выходками? — Шшшеа от возмущения взвился чуть ли не до потолка. — О твоих словах будет донесено в Имперскую Канцелярию!

— А я донесу, что ты хвастался, будто видел Владык! Вот это будет донос так донос! Живо очутишься в камере пыток!

— Ах ты, мешок с гнильём, червеед, — струящаяся рука плазмоида, снова принявшего человекоподобный облик, дотянулась до Трюфона и треснула его по затылку. Гартигасец с воплем вывалился из кресла. — Клевещешь на своего непосредственного начальника?

— У меня только один непосредственный начальник — его милость Адепт Третьей Ступени господин Эллуабр, который в настоящее время пребывает на моём родном Гартигасе! — орал Трюфон. — Других непосредственных начальников я не знаю!

— Нашим общим начальником в этом звёздном секторе был Зауггуг! — шипел Шшшеа. — А после него руководить всеми агентами должен я!

— С чего ты взял?

— Зауггуг сказал!

— Впервые слышу!

— Сам Зауггуг объявил об этом! При свидетелях! Короче, я тут главный, а ты обязан мне подчиняться!

— Ты пьян и мелешь чепуху! Зауггуг — не Адепт, он ничто по сравнению с моим покровителем его милостью Адептом Третьей Ступе…

— Чепуху? Вот тебе, получай!..

Разъярённый Шшшеа начал молотить огненными руками и катать по полу визжащего Трюфона. Из кармана гартигасца что-то со звоном вывалилось.

— Стой! — заверещал Трюфон. — Стой! Скрижаль Имперской Канцелярии!

Плазмоид замер.

Дарт привстал в камине и вытянул шею, стараясь рассмотреть упавший предмет.

Гартигасец, охая и потирая обожжённые бока, подполз к маленькой тонкой прямоугольной пластинке, переливавшейся всеми цветами радуги. Свет, казалось, исходил из самой пластинки, и когда Трюфон положил её себе на ладонь, заскорузлые пальцы бандита осветились радужными переливами.

— Скрижаль Имперской Канцелярии… — благоговейно повторил Трюфон, глядя на пластинку. — Подумать страшно, что было бы, если бы я потерял её из-за тебя, безмозглой головешки… Вся операция, подготовленная с такой тщательностью, сорвалась бы…

— Пластинка с самого Рассадура… — шипел Шшшеа, большим огненным тюльпаном покачиваясь перед Трюфоном.

— Заметь, что доверили её мне, а не тебе, огненной пустышке, по которой давно плачет огнетушитель.

От пламенеющего цветка стремительно вытянулся отросток и треснул Трюфона по затылку.

— Сколько раз я приказывал не произносить при мне этого слова! — взвизгнул плазмоид.

— Ог-не-ту-ши-тель! — гримасничая, назло ему повторил Трюфон.

— Ты меня выведешь из себя! — Шшшеа клубком обвился вокруг гартигасца. — Дождёшься, что я сожру тебя вместе с твоими червивыми потрохами и выкину твой пепел из окон!

— Ладно, ладно, поцапались и будет, — испуганно пробормотал Трюфон, подползая к креслу.

Шшшеа отлепился от него и прошёл по залу огненным колесом.

— Всё же не следовало тебе так набираться, — прибавил гартигасец. — Сегодня ответственный день, мы ждём важных гостей… Вот они посмотрят на тебя такого…

Плазмоид не слушал его.

— Кликлик, наверно, уже отправился запускать мину? — спросил он, продолжая кувыркаться.

— Жду от него сигнала, — отозвался Трюфон, со вздохом облегчения погружаясь в кресло. — Кликлик должен звякнуть мне по спутниковой связи, а тогда уж и я начну… — Он снова достал из кармана радужную пластинку и начал вертеть её в руках. — Эта штуковина должна быть сброшена в центр Большого Брельтского космодрома… — проговорил он задумчиво. — С этим я, пожалуй, справлюсь. На флайере поднимусь как можно выше и, когда буду пролетать над космодромом, выстрелю ею… Пластинка упадёт на лётное поле и останется лежать, а в это время самонаводящаяся мина будет, как крот, прогрызаться под землёй, пока не соединится с ней…