Дарёна - [57]

Лей сменил рубаху, почистил меч, проверил вернулся ли Ярко в дружину. Ему очень хотелось сходить в дом к кузнецу Добру и узнать как там Дарёна, но он заставил себя подождать. И весь следующий день старательно искал себе занятия подальше от города, только бы искушение зайти не победило. Сломался князь только на третий день к вечеру.

Он вошел в дом Добра, едва постучав. И хозяин дома, и его дети все были дома. Только Ярко не было. Те дружинники, что от князя его оттаскивали, хоть и не велено было парня наказывать, просто так отступать не собирались и бедного Ярко гоняли на тренировках так, что он к вечеру едва ноги передвигал.

– Здравы будьте, – поздоровался князь Лей.

– И тебе здравствовать, княже, – поклонились хозяева.

Дарёна, что встала чтобы с остальными за стол сесть и как раз подходившая в обшей комнате, замерла за дверью притаившись. Она все видела и слышала, но сама невидима оставалась.

– Как Дарёна? – спросил князь и голос его звучал сердито.

– Лучше ей, – ответил Желан. – Мы приходили тебя поблагодарить, княже, но тебя не было.

– До гроба мы теперь твои должники, – добавил Стан.

– Глупости, – поморщился Лей.

– Какие ж глупости? – не согласился Добр. – Собой ты девочку нашу закрыл.

– Я баб вперед себя при опасности никогда не ставил, – буркнул князь и замолчал. Молчали и остальные. – Дарёна сильно на меня злится? – спросил князь, но тон его сильно переменился. Не было в нем больше не злости, ни суровости, скорее вина.

– Она и не злилась вовсе, – ответил Желан. – Объяснили мы зачем ты ее держал и что нельзя было иначе, она поняла. Как двигаться нормально сможет, сама придет в ноги поклонится.

– Лишнее это, – тихо сказал Лей. – Пусть поправляется, – добавил он, совсем смутился и ушел не прощаясь.

– А ведь князь все еще любит Дарёнушку, – в повисшей тишине сказал Добр и первым опустился обратно на скамью.

– Мы давно это поняли, – усмехнулся Желан.

Стан ничего не сказал, только головой с укором покачал. Ох, молодежь-молодежь, и рад бы им помочь, знать бы только как.

А Дарёна долго стояла у стены, прижав ладони к бешено стучащемуся сердцу. Что значит князь все еще ее любит? Да разве ж он ее вообще любит? Но сватал ведь, – сама себе ответила она. – А потом извинялся за то что осерчал и помолвку расторг. Но если любит, то почему отпустил? В его ведь власти было замуж за него выйти заставить. А он отступился. Сердце все никак успокаиваться не хотело и стучало так что в ушах отдавалось.

– Дарёнушка, – Малинка вышла позвать золовку к столу и наткнулась на нее у дверей.- Тебе плохо?

– Нет. Да, – Дарёне правда стало нехорошо.

– Не надо было тебе вставать, – Малинка обхватила Дарёну. – Пошли, я тебе помогу.

Дарёна послушно подчинилась, позволила уложить себя, а когда Малинка ушла, поджала колени и заплакала. Она не могла даже себе объяснить отчего слезы лились. От страха? Нет, уж не так сильно боялась она князя Лей как раньше. Робела конечно в его присутствии, но прежнего страха не было. А что же было? Этого девушка не знала. Она снова вспомнила день, когда ее чуть не убила Белёна. А ведь она, Дарёна, глупая испугалась что это князь на нее кинулся. Настоящей опасности даже не заметила. А князь мало того что защитил, еще и кровью истечь не дал. Дарёна плакала долго, а потом незаметно для себя уснула. И снился ей князь, будто гуляли они вдвоем в лесу, что между Дубками и новой кузней стоял и князь, прижимая ее к стволу дерева, и тихо-тихо просил: "Назови по имени". И глаза у него были добрые-добрые, добрее не бывает. И Дарёна шептала в ответ "Лей". "Повтори еще", просил князь и Дарёна смеясь повторяла снова и снова, пока Лей не закрывал ей губы поцелуем.

***

Еще до начал осени Медведичи перебрались в свое новое жилье. Дома были добротные, красивые, даже лучше того в котором они все выросли. Дарёна с Малинкой занимались своими хозяйствами, не забывая все же навещать Добра, который хоть и рад был за детей, но один сильно тосковал.

– Эй, хозяева, – раздалось как-то от ворот, вышедший из кузни Желан увидел там молодую женщину, а чуть поодаль телегу, на которой она приехала. На телеге сидели старик со старухой и пара маленьких, совершенно одинаковых девчонок лет пяти.

– Здрава будь, красавица, – улыбнулся посетительнице Желан. – Ты к нам по делу или просто заплутала?

– Ну коли ты кузнец, которого все хвалят, то к тебе, а коли нет, то мимо.

– Я кузнец.

– Обод у меня на колесе вот-вот лопнет, пояснила посетительница. – Дорого ли возьмешь за новый?

– Новый пару серебряных монет тебе стоить будет, – внимательнее посмотрев на телегу, ответил Желан и понял что цена для гостьи великовата. – Но может твой починить можно? Позволишь ближе посмотреть?

– Посмотри, сделай милость, – согласилась женщина и боевая решимость ее куда-то делась. Не любила она слабой и беспомощной быть, но как же это порой тяжело было. А отдать два серебряных сейчас для Весняны, так звали женщину, была непозволительная роскошь. Еще не известно как встретит ее князь Лей, позволит ли при нем остаться, поможет ли. Муж Весняны когда-то верно служил отцу молодого князя и его самого знал и очень любил, но муж вот уж шесть лет как в могиле, а Весняне приходится одной тащить на себе и родителей и двоих дочек, которым не повезло отца узнать, умер он за пол года до их рождения. Но что поделать, муж был много старше ее, Весняны, да и ушел к отцу Небо раньше времени.