Дара - [24]

Я тяжело дышал, вожделение и восхищение одновременно охватывали меня, когда я смотрел на ее тугие, белые, как сливки, грудки с торчащими розовыми сосками, которые весело и призывно вздернулись к небу, когда она всем телом отклонилась назад.

Когда я начал поспешно освобождаться от одежды, она подошла к креслу, в котором я сидел, и встала перед ним на колени с намерением помочь мне стянуть с себя брюки, но тут ее внимание привлекло кое-что другое — то, что в этих брюках хранилось.

— Какой мягкий, какой чудесный! — воскликнула она, обхватив мой член жадными пальчиками, пожимая его, покрывая ласками и поцелуями. Когда он начал подниматься и тяжелеть у нее в руках, она обвила его у основания двумя пальцами, а другой рукой нежно сжала его головку.

Она восхищенно смотрела на то, как он быстро растет.

— Какая громадина, а? — радостно прошептала она, как будто приглашая меня присоединиться к ее восторгам по поводу моего увеличивающегося члена.

Она сняла с головы желтую ленту и завязала ее бантом у его основания. Когда он вздрогнул от ее прикосновения, она смешно нахмурилась и, погрозив пальцем, сказала:

— Не будь таким нетерпеливым, непослушный мальчишка.

Но тут же она, наклонившись, тихонько поцеловала его в самый кончик.

— Я не заставлю тебя ждать слишком долго… Ты получишь все, что захочешь, и даже немножко больше, Но сейчас, пожалуйста, подпрыгни вот так же еще разок. Мне ужасно нравится, что ты такой сильный и своевольный.

Усевшись на корточки, она выжидающе на него посмотрела. Я присоединился к ее игре и дернул им еще раз. Заливаясь смехом и хлопая в ладоши, она требовала повторения.

— Еще разочек! Ну… давай же! Еще, еще! Хочу еще раз посмотреть!

Я послушно шевелил им, пока не устал от этой игры. Наконец, я сделал движение в сторону постели, но она одной рукой ухватила меня за член, а другой толкнула обратно в кресло. Она обвила его напряженный ствол, на котором вздулись голубые вены, своими тонкими пальцами и, протолкнув между пухлыми губами его головку, стала перекатывать ее по скользкой ложбинке гостеприимно прогнувшегося язычка.

Вынув его изо рта, она поправила желтый бант так, чтобы концы ленты свисали книзу по обе стороны от моих яичек. Оставшись довольной результатами своего труда, она с забавной торжественностью провозгласила:

— По праву Вашей Царственной и Полновластной Владычицы я посвящаю вас в благородные рыцари и нарекаю Рыцарем Желтой Ленты, встаньте, сэр Элмер Фаллос. И суровым голосом добавила: — И упаси вас Бог уронить честь моей ленты.

Мой член, похоже, имел уши: по этому властному приказу он поднялся, тверже и прямее, чем когда бы то ни было.

Грациозным движением поднявшись с пола, она забралась на кровать и во весь рост вытянулась на розовом покрывале. Она лежала на боку и смотрела на меня смеющимися, озорными глазами. На ее каштановых кудрях, разметавшихся по гладким белоснежным плечам, играли красноватые блики пылавшего в камине огня. Теплым, мерцающим светом были согреты и ее бедра, заманчивыми округлостями сходившиеся к тонкой талии, и приютившийся между ними треугольный островок черных волос, под которым укрылся суливший восторги вход, куда я так стремился проникнуть.

Неся перед собой свое подрагивающее от нетерпения орудие, я подошел к постели. Я не мог оторвать взгляда от предмета своего вожделения и невольно подумал, насколько женское святая святых изящнее и аккуратнее того хозяйства, которое обычно болтается из стороны в сторону между ног у мужчины. Я лег на нее, но вспомнив о ленте, обвязанной вокруг моего члена, хотел было снять ее.

Дара взмолилась:

— Прошу тебя, милый, оставь ее на нем. Она будет щекотать мое воображение… и попу, когда ты войдешь в меня.

Заметив на моем лице сомнение, она печально протянула:

— Ну, пожа-алуйста…

Разве я мог в чем-нибудь отказать ей в эту минуту! Когда ее мягкие, пухлые бедра распахнулись мне навстречу, открывая моему взгляду влажные, розовые губы ее влагалища, мои чресла томительно и зыбко содрогнулись от вожделения, и я, словно падая в омут, глубоко вонзил в нее вздувшийся, нестерпимо напрягшийся член.

Ни одно наслаждение во всем мире не может сравниться с этим чувством — когда обволакивающая, горячая, нутряная плоть расступается, чтобы принять в свои тесные объятия твой пылающий, настойчивый орган.

Эти игры с желтой лентой так завели меня, что страсть совершенно затуманила мне голову. Несколько мощных толчков — и я застонал от облегчения, освобождаясь от груза горячего семени, хлынувшего из меня. Но Дара так радостно и возбуждающе извивалась подо мной, ловя каждое мое движение, что страстный пыл сразу же снова овладел мной. Но теперь мой первый порыв был удовлетворен, и нетерпение больше не мешало мне наслаждаться любовной игрой. Вспомнив, в какой восторг привели ее наши забавы с подпрыгивающим членом, я подергал им у нее внутри. Это сразу же подействовало: она схватила меня за шею и впилась в мои губы страстным поцелуем. Она переставала целовать меня только для того, чтобы попросить повторения.

Когда я начал уставать, попросил ее попробовать проделать со мной нечто подобное при помощи мышц влагалища и пообещал, что за каждый раз она будет вознаграждена нежным поцелуем. Она начала с легкого пожатия, но как только ее движения стали усиливаться, я почувствовал, как затрепетал у нее внутри мой напряженный член. Ощущение было настолько необычным и возбуждающим, что даже самые горячие поцелуи не могли выразить моей благодарности. Все же я держал свое слово и каждый раз все глубже и жарче проникал кончиком языка в ее полуоткрытый, жадный рот.