Дар Солнца - [7]

Шрифт
Интервал

— А если положительный? — подозрительно спросил я, в душе надеясь на первый вариант.

— Если положительный, считайте, что наша клиника сделала вам такой утешительный подарок. Сойдет такое предложение?

Я глянул на Влада, тот кивком велел мне соглашаться. Марго пожала плечами, мол, делай как знаешь, Тим вообще от меня отвернулся к окну. Раздражал скулёж девчонки, которая сучила ножками и ручками и раскачивала корзину, что не давало мне сосредоточиться. Ну, Матвей, тебе делали и менее выгодные предложения.

— Давайте. Что для этого нужно?

— Пустяки, ваш волос, ноготь или образец слюны.

— Может, мне в баночку подрочить, чтобы наверняка?

Марго потянулась, чтобы дать мне затрещину, но я увернулся — не первый раз.

— Благодарю, Матвей, — улыбнулась Людмила, — но для этой процедуры такие крайние меры не обязательны. Уверено, ваша сперма вам ещё понадобиться.

Отбила, молодец. Мне всё больше нравилась эта женщина!

Вошла молоденькая медсестричка с двумя хвостами на голове и выжидательно взглянула на доктора.

— Лена, возьми эту малышку из корзинки и позаботься о ней, покорми, смени одежду, если потребуется. Вряд ли эти господа догадались сами об этом похлопотать.

Девушка аккуратно вынула ребёнка и профессиональным жестом прижала к себе.

— Какая ты хорошенькая, маленькая моя, — припевала она, вынося её из кабинета, а девочка всё плакала и плакала, и это нервировало меня всё больше.

— А сейчас можно? — Людмила, не дожидаясь моего ответа, провела рукой в откуда-то взявшейся резиновой перчатке по моего голове и не больно вырвала несколько волосков и положила их в тонкий пакетик. — Этого достаточно. Маргоша, посиди со своим друзьями тут, я сама сделаю анализ. Матвей, если вам будет интересно, более точный результат будет готов через три дня, и я пришлю вам его по электронной почте.

Я ничего не сказал, и она вышла из кабинета.

— Остряк, — буркнула Марго, кинув на меня неприязненный взгляд. — Тебе двадцать два года, Матвей, уже можно как-то и получше себя вести.

— Что ты ко мне пристала, Вестич?

— Людмила Аркадьевна очень интеллигентный человек, я хвалила тебя, между прочим, сказала, что ты из элитной семьи, твои родители гордость нашего города, а ты показал себя с абсолютно отвратительной стороны.

— Думаю, всем пора привыкнуть, что я не такой, как мои родители, — мрачно заявил я. Терпеть не могу, когда мне лишний раз указывают, что я никудышный сын своего отца.

— Ты сам таким себя делаешь.

— Можно подумать, ты всегда была пай-девочкой.

— Не помнишь, благодаря кому я повзрослела? — вскинула брови Марго.

— Закрыли тему. — Я встал и посмотрел на Влада. — Я иду курить, ты со мной?

— Ага, давай, — мигом подобрался друг.

— Когда будет готов этот… тест, — я проглотил нецензурное слово, которым хотел охарактеризовать анализ на отцовство (он отрицательный будет!), — звоните.

— Иди уже, — махнула рукой Марго.

На первый этаж мы шли молча, каждый думая о своем. Влад пару раз косился на меня, но не решался начинать тему, которая явно была у него на языке. Наконец, когда я успел сделать пару затяжек и немного успокоиться, он не выдержал:

— Ты бы не нарывался на неё. Её отца боится вся воинская часть, а матери палец в рот не клади, сам же помнишь. Марго только дай повод тебя задеть, а ты и сам рад стараться.

— Марго бы пора перебеситься. Она знает меня с ранних лет, должна понять, что я не исправим.

— Может, она и поймет, но пока что вам нужно удержаться от конфликта. Она готова тебя съесть, правда, не знаю, за что.

Я ничего не ответил, сделав вид, что занят сигаретой.

Продолжать Влад не стал, лишь что-то буркнул себе под нос. Потом ему позвонила его Ира, и он вообще напрочь забыл, о чем шла речь. Я отослал своему помощнику сообщение, что сегодня на работе не появлюсь, на что получил ответ, что они и сами справятся. Ещё бы они не справились, за такие деньги, что им платятся.

Всё то время до звонка Марго мы с другом просидели в кафе при клинике, глотая кофе и обсуждая предстоящее повышение Влада на работе. Он очень на него рассчитывал, и я был бы рад, получи он его. Эта тема так нас увлекла, что я успел забыть, зачем мы тут, пока телефон не подскочил, на пол-экрана демонстрируя фотографию подруги.

— Ну что, пошли, — сразу же погас Влад, с опасением глядя на лестницу. — И готовь бумажник, уверен, он тебе понадобиться.

— Не иначе, — преувеличено бодро согласился я, и мы направились к лифтам.

Людмила сидела в своем кресле, перед ней лежал конверт с результатами. По её лицу и лицам моих друзей нельзя было сказать, каков результат, но мне разу же стало как-то тревожно.

— Ну что? — спросил Влад.

— Не знаем, Людмила сказала, что отдаст его только Матвею, — ответил Тима.

— Вскрывай, — поторопила меня Марго.

Я, как во сне, протянул руку к столу, и женщина отдала мне результаты.

— Я вас поздравляю… — произнесла она, когда я распечатывал конверт, — папа.

Позади послышался дружный вздох моих друзей, а я изваянием застыл, смотря на большие черный цифры:

"Вероятность совпадения: 89 %".

V

— Я не буду этого делать! — Сам себе я напоминал заевшую в магнитофоне кассету, повторяющую одно и то же на протяжении вот уже часа. — Это какая-то ошибка!


Рекомендуем почитать
Тельняшка математика

Игорь Дуэль — известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы — выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» — талантливый ученый Юрий Булавин — стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки.


Anticasual. Уволена, блин

Ну вот, одна в большом городе… За что боролись? Страшно, одиноко, но почему-то и весело одновременно. Только в таком состоянии может прийти бредовая мысль об открытии ресторана. Нет ни денег, ни опыта, ни связей, зато много веселых друзей, перекочевавших из прошлой жизни. Так неоднозначно и идем к неожиданно придуманной цели. Да, и еще срочно нужен кто-то рядом — для симметрии, гармонии и простых человеческих радостей. Да не абы кто, а тот самый — единственный и навсегда! Круто бы еще стать известным журналистом, например.


Том 3. Крылья ужаса. Мир и хохот. Рассказы

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света. Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия. В 3-й том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.


Охотники за новостями

…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…


Оттепель не наступит

Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.


Месяц смертника

«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.