Дар неудачи - [61]

Поверьте: когда помощь понадобится, ребенок сам попросит

Успокойтесь: дети будут звонить вам и писать всякий раз, когда вы им понадобитесь, вот только не так часто, как вам хотелось бы. Учтите: они будут выходить на связь чаще, если вы не из тех родителей, кто сразу же набрасывается с вопросами об оценках и курсовой и с возмущением, почему до сих пор не назначена встреча с преподавателем экономики, ведь неделю назад уже об этом говорили.

Эти четыре студенческих года – источник дружбы, связей, уроков и опытов, которые определят взрослую жизнь молодого человека. Всячески поддерживайте своего ребенка, но вовремя поймите, что пора отступить и предоставить ему плыть самому. Одна из пациенток Дженнифер Хартштейн, женщина тридцати лет, призналась психологу в том, что родители контролировали каждый аспект ее жизни, а теперь она не может «жить настоящей жизнью как она есть» и просит передать родителям, похожим на ее отца и мать, предупреждение: «Поймите: излишняя поддержка вредна. Ребенок ничему не учится, не знает, как выжить в этом мире. Вы вовсе не оказываете ему этим услугу, наоборот».

Дайте своему ребенку возможность добиться успеха. Отправьте его в университет с набором первой помощи, небольшой заначкой на всякий случай и с уверенностью, что он всему сумеет научиться. Предоставьте ему свободу стать тем, кем он хочет, проверить и отвергнуть те пути, которые ему не подходят. Если в чем-то его постигнет неудача – а это неизбежно, – он сам убедится, что этот опыт ведет в тупик, и больше туда не пойдет. Но если вы поспешите вывести его на свет белый из тупика, ребенок не усвоит урок. Вы-то давно живете своей жизнью, пользуетесь теми уроками, которые получили. Теперь его очередь.

Часть III Успех в школе: нужно объединиться, чтобы вместе извлечь урок из неудач

Глава 10 Партнерство родителей и учителей: призрак неудачи мешает учиться

Мне как учителю приходится дни напролет общаться с родителями, сообщая о не сданных в срок работах, поздравляя с нелегкими победами, предупреждая о проблемах с поведением. Всякий раз, составляя письмо или набирая телефонный номер, я напряженно продумываю содержание текста или разговора, особенно если родителям предстоит получить дурные известия или выслушать критику: я стараюсь говорить сдержанно и деликатно, но все-таки твердо. Я молюсь про себя о том, чтобы найти верный тон, пусть с этого разговора начнется наше взаимодействие с родителями, общие усилия родителей и школы, потому что лишь вместе нам удастся сделать то, чего не добиться в одиночку. Порой эти разговоры проходят удачно, а порой – нет.

В качестве образца идеального сотрудничества школы и родителей я привожу такой случай. Один ученик прямо во время уроков выложил в соцсети неприемлемый материал о своем однокласснике. Учителя и руководство школы расследовали инцидент, установили виновника и уже через несколько часов обратились к родителям. Мы дали понять, что проступок их сына требует принятия определенных дисциплинарных мер. Родители поблагодарили нас за то, что мы быстро и справедливо во всем разобрались и нашли виновника, и пообещали, что в свою очередь обсудят происшествие с сыном. Все прошло по плану: учителя получили должную поддержку от родителей, родители ощутили, что школа действует в их интересах, ученики убедились, что школа и семья выступают единым фронтом. Такой сценарий представляется наилучшим, и, когда все происходит именно так, остается лишь радоваться. Объединенные усилия всем идут на пользу, ученики ощущают ответственность и учатся на своих ошибках.

Однако нередко бывает и так, что разговор между школой и родителями не складывается, а конфликт в результате плохо влияет и на партнерство между школой и семьей, и на образовательный процесс ребенка. Вот мой собственный унизительный и печальный отчет о том, как далеко способны зайти и учителя, и родители, когда отношения между ними ухудшаются.

8:11, я опаздываю на первый урок. У меня латынь в седьмом классе, но я не могу выйти из кабинета директора – мне преграждает путь разъяренная мамаша. Я даже подумала, не вылезти ли в окно, но тут как раз земля идет под уклон, недолго и убиться. Выглянув в дверную щелочку и отшатнувшись обратно, я ловлю себя на мысли, что готова рискнуть и прыгнуть в окно. Или – мамаша ведь не знает, что я тут, можно отсидеться, пока она не уйдет. Или – разогнаться да проскочить мимо, не поднимая глаз. Если повезет, обойдется без увечий. Я смотрю на часы: 8:12. Черт. Делаю глубокий вдох, напоминаю себе, что ребята ждут урока по спряжению amo, amas, amat, и выхожу в коридор.

Между узилищем, к которому я сама себя приговорила, и свободой караулит свирепая львица, хищно оскалившаяся, готовая порвать в клочья любого, кто помешает ее львенку попасть в лучший колледж. К несчастью, охотится она сегодня как раз на меня, это я полчаса назад отправила ей имейл с сообщением, что ее сын получил плохую оценку по английскому языку.

Как учителя и родители дошли до такого? Почему я, обычно уверенный в себе человек, профессионал с десятилетним преподавательским стажем, вздумала прятаться от женщины, которая должна была бы стать моим лучшим союзником в общем деле – учить ее ребенка? Так ведь и эта мама-львица не так уж наслаждается школьной жизнью сына. Столько переживаний, столько тревог из-за каждой мелочи, столько разочарований, столько гнева обрушивается на учителей, столько она обнаруживает у нас недостатков и промахов. Это же крайне утомительно для нее самой. Когда бы я ее ни встретила, она