Дар Крома - [38]

Тут раздался плач младенца и Инесте передали сверток с орущим ребенком. Графиня что-то успокаивающе зашептала, и плач стих. Инеста щедро зачерпнув ладонью горячей крови, окропила лицо младенца. И не спеша, облила все тело младенца из чаши. Тому теплый душ, похоже, был по нраву и младенец не орал. Затем графиня осторожно перехватила маленькое тельце и с гордостью показала исполинскому кабану. Тот довольно хрюкнул.

Толпа немедийцев явно приняли это за хороший знак и радостно загомонили.

С точки зрения Сомниума кабан просто хотел полакомиться новым куском нежного мяса, пахнущего так вкусно кровью. Ну да кто знает этих кабанов…

С остальными жертвами так не церемонились — следующего сбросили прямо вниз. С выпученными глазами несчастный успел пробежать почти пятнадцать ярдов, и тут же рыло гигантского вепря сбило его с ног. Куски человеческого тела, когда-то бывшие конечностями, исчезали прямо на глазах.

Несмотря на распространенность митраизма в некоторых отдаленных уголках цивилизованных стран еще остались обычаи поклонения древним зверобогам и животным их олицетворяющим. Это графство почти на окраине Немедии не было исключением. Несмотря на то, что храмов Митры было более чем достаточно, даже в такой глухомани, старые обычаи все еще были живы в памяти людей. Жрецы Митры как могли, искореняли старую веру, но пока их усилия были далеки от успеха. Как обычно слухов было много, но выделить из них правду было решительно невозможно. Посвященные в тайну молчали, но как всегда случайность сыграла свою роль, и гиперборею повезло оказаться на одном из таких обрядов Посвящения. Что характерно в качестве постороннего наблюдателя, а не жертвы.

«Эта тварь какая-то привередливая, эвон ногу оставила недоеденной. Наверно ей просто в радость убивать людей…» — решил гиперборей.

Между тем следующего несчастного уже отправили на встречу с чудовищем, этот человек чудом заполз между толстенных свай под помостом и сейчас прятался там как заяц от собак. Гигантский кабан утоливший первый голод, но еще с жаждой крови довольно хрюкая пытался достать человека между столбов. Люди в серых балахонах стали разглядывать развернувшееся зрелище через щели в полу.

Сомниум пожал плечами, поклонения зверобогам для него не были чем-то страшным. Люди испокон веков поклонялись им. На его далекой северной родине преступников оставляли прикованными к громадным каменным блокам. Если им везло, они умирали от стужи, если нет, то священные птицы Гипербореи, вороны, сначала выклевывали глаза, а потом склевывали и все остальное, оставляя одни лишь кости.

«Сейчас досмотрю этого, и пойду спать»

Задумавшись, гиперборей далеко высунулся, желая рассмотреть во всех подробностях это зрелище. И тут же его увидели.

— Чужак! — раздался крик сразу нескольких немедийцев.

Двое могучего вида крестьян попробовали напасть на северянина, но они не были воинами и, получив по удару рукоятью булавы в живот, отправились вниз, на свидание со своим зверобогом. Снизу донеслось довольное похрюкивание.

На помосте тут же возникла давка. Кто-то в суматохе зацепил треножник и, горячие угли упали прямо на спину кабана.

В воздухе смешались, яростный рык боли разъяренного животного, запах паленой шерсти и крови. Взбешенное животное с хрустом сломало уже подточенную с годами сваю. И тут же на гиперборея налетела свиноподобная толстуха, газа-щелочки сверкали фанатизмом, в руке зажат жертвенный нож. Сомниум заученно увернулся от удара сталью и выполнил то, что хотел сделать с обеда. Кулак в стальной перчатке обрушился на нос хозяйки «Кабаньего рыла» ломая его и отбрасывая тушу его владелицы на мост, соединяющий помост со входом. Свиноподобная как камень из катапульты снесла мостик, и упала вместе с ним на дно пещеры.

Кабан тут же ухватил ее за лицо и поволок верещащее тело на середину пещеры, через считанные мгновения вместо головы у еще дергающего тела было какой-то обрубок, ничуть голову не напоминавший. Гигантский зверь снова обрушился всей свой силой на столбы, еще одна свая не выдержала напора и стала наклоняться, помост последовал за ней. Немедийцы в панике не знали, что им делать, с одной стороны олицетворение зверобога, с другой через десятифутовый пролет — гиперборей с моргенштерном в руках.

Помост, наконец, не выдержал и один его край полностью упал на дно. Кричащие люди, мужчины, женщины, дети посыпались, как горох из разорванного мешка прямо под копыта гигантского зверя. Тот еще больше обезумел от пьянящего запаха крови, и с остервенелостью рвал клыками верещащих людей. Зверь выглядел как выходец из древних легенд — огромная туша, шерсть на морде пропитана кровью, с клыков свисали лохмотья чей-то кожи…

Инеста с трудом найдя место, разбежалась и прыгнула с младенцем на руках, десятифутовый пролет она преодолела огромным прыжком. Видимо страх придал ей сил. И со всего маха стукнулась ребрами о край площадки перед входом, где стоял северянин.

— Помоги мне!

Гиперборей с интересом наблюдал за почти безумным, исказившимся лицом Инесты, опершись на булаву. Графиня как разъяренная кошка зашипела и, оттолкнув тело ребенка подальше от края, заскребла ногтями по грубым доскам, пытаясь подтянутся наверх и тут же ее тело дернулось от мощнейшего рывка снизу. Рот немедийской графини беззвучно открылся, еще один рывок и руки Инесты не выдержали и, она схваченная зверем исчезла из вида. Лишь царапины от ногтей на досках напоминали теперь о ней.