ДАР - [35]

на которой он лежал. Попытка вызвала сильнейшую боль в предплечьях. Он закричал, но

из горла вырвалось хриплое карканье. Не контролируя себя, он дернулся изо всех сил,

почувствовал, как торс его отрывается от шершавой и влажной поверхности, но руки

остались на месте.

«Они меня привязали, - промелькнула первая сознательная мысль. - Миногин… и этот

повар-дегенерат. Они меня привязали, избили и… И что?»

Звуки вокруг него сформировались в гомон веселых голосов, смех, звон бокалов и… будто

стук вилок о тарелки. Он попытался открыть глаза, с трудом разлепив веки, словно

залитые клеем. И тотчас же зажмурился от яркого света. Полежал, снова приоткрыл глаза

и с ужасом и недоверием уставился на то, что находилось в нескольких метрах от него.

Лишь спустя некоторое время он осознал, что омерзительное переплетение щупалец и

клешней было светильником. Лампой, искусно сделанной из металлических

конструкций.

Он смотрел на низкий каменный потолок, по центру которого слепила глаза богомерзкая

люстра.

Инстинктивно Авдеев попытался прикрыть глаза рукой и снова не смог ее поднять.

Он медленно повернул голову.

И увидел их.

Он лежал на длинном деревянном столе, вытянувшись вдоль доски.

Прямо перед ним стояли чудовища. Гораздо выше человеческого роста, жирные,

лоснящиеся, антропоморфные существа, что походили на огромных младенцев. Они

зубасто улыбались, так широко, что казалось, вот-вот улыбки разрежут их лица надвое.

Они пускали слюни.

Рядом с ними находились люди. В ярком свете ужасной люстры Авдеев узнал Миногина и

мужчину, что встретился ему на шоссе, существо с черным ртом, и гориллоподобного

повара - этот стоял в сторонке, сжимая в руках тесак. Чуть поодаль… Нет, он ошибся,

этого не может быть!

Но это могло. И было. Слева от существ, в костюме и при галстуке, стоял,

подбоченившись, главный редактор «Морского вестника» Леонид Петрович Проскурня.

Из-за его спины выглядывал Михаил Невадович Скарабич, корректор и каннибал.

Авдеев почувствовал, что теряет сознание. Замычав, он рванулся еще раз, взвыл от боли

и, поглядев вниз, узрел себя.

Они раздели его. И прибили к столу толстыми болтами.

-Смотри-ка, очнулся наш Жертвович! - запищал Миногин, угодливо кланяясь. - Все для

Высоких Гостей!

-Добже… Добже…- проскрипело одно из существ. Оно облизнулось, на миг явив гнилой

жирный язык, и сомовьими тупыми глазами уставилось на Авдеева.

-Пан… пришшшел самммм? - прошелестел второй монстр.

-Это да… То есть так точно, - быстро закивал Миногин. - Мы только указали товарищу, то

есть… пану, ну вот, путь, направление, что ли, но он сам, и номер проинспектировал, и

был представлен лику Младых на картине, все как полагается, - он вытер лоб.

-Я бы хотел добавить, - подпрыгивая от нетерпения пискнул Скарабич, - что Еда с двумя

высшими образованиями, кандидат филологических наук и мой друг! Он картинно

всхлипнул и утер нос. Проскурня цыкнул на него, и Скарабич уставился в пол.

-Товарищи! - главред торжественно простер правую руку вперед, - в этот торжественный

день, от имени Консорциума Ревнителей Веры, равно как и от редколлегии «Морского

вестника», я хотел бы выразить глубочайшую признательность нашим друзьям,

покровителям и спонсорам из великой империи Крыс, поблагодарить их за

снисходительность к нашим ошибкам, долготерпение и бесконечную доброту, щедрость и

понимание. Мы, дети Олиума, тля у ног Предвечного, ваши рабы и последователи, поем

вам хвалу! - он упал на колени перед чудовищами.

-Кушайте, господа, милости просим, - подобострастно изогнулся Миногин.

-ДОБЖЕ!!! БАРДЗО ДОООБЖЕ!!! - заревел первый монстр. Он хрюкнул и

неестественным движением перетек к столу, протянул жирные лапы, и с чудовищной

силой ухватившись за левую кисть Авдеева, с хрустом вырвал ее из сустава, раззявил

огромную черную пасть и, отправив ужасный трофей в смрадную темноту, принялся с

упоением жевать, громко разгрызая кости.

Авдеев почувствовал звериную, невыносимую боль, открыл рот, чтобы закричать, но в это

время второй монстр, очутившийся возле него, схватил его за нижнюю челюсть и

повернув, оторвал ее с лоскутом кожи с шеи.

-Во имя братского сотрудничества между подземным городом Олиумом и Повелителями

Крыс! - взревело существо, размахивая челюстью.

-И вечного процветания наших народов! - в тон ему ответил Проскурня.

В кровавом тумане черный мир, окружающий Авдеева, тускнел, выцветал. Ему было

холодно, но холод этот он воспринимал опосредованно, равно как и боль. Словно все

происходило не с ним, и мало его касалось. Он понимал, что через секунду умрет, истечет

кровью еще до того как омерзительные твари сожрут его тело, но и это теперь казалось

ему не важным.

Волны смерти нежно укачивали его. Он вздрогнул лишь раз. Всхлипнул.

И затих, убаюканный водами тихой гавани.

Воробьиная песня

Желтыми улицами умирающего города бродил он, лишенный смысла существования, Егор

Васильевич Горобцов, пекарь в отставке, и выл тихонько, загребая носками рыжих

ботинок гниющие листья.

«Пропащий я человек! - визжал он мысленно, - неумеха! Не сложилась у меня жизнь.

Ведь и осталось-то всего ничего, а что я сделал? Что, спрашивается?»