ДАР - [21]
вправляя сведенные «rigor mortis» челюсти, она тем самым не только
оказывала мертвым услугу, за что ожидала подспудно вознаграждения после
смерти, но и доказывала тщетность любой философии, ставящей человеческую
жизнь во главу угла.
Мертвецы любили Хомову. Не раз замечала она тень призрачной улыбки на
увядших устах. Не раз, сквозь полуприкрытые веки, следили за ней белесые
глаза. То всхлипом, то вздохом, то вздутием живота выражали мертвые свою
благодарность. И когда она освобождала их от уз преющей плоти, резала,
кромсала застывшие тела, то чувствовала их одобряющие прикосновения, их
дружественные эманации.
- Как же быть? - шепнула она проходящей мимо девушке. Девушка вздрогнула
и ускорила шаг. Ощутила ли она в этот момент запах тлена, саваном окутавший
Хомову, или просто, не обладая шестым чувством, пожелала оказаться
подальше от неопрятной немолодой женщины, что разговаривала сама с собой?
Подходя к дому, Хомова твердо решила повеситься. Теперь жизнь без
мертвецов представлялась ей исключительно болезненным процессом. Пусть
лучше ад метафизический, экзистенциальный, примет ее, чем тот ад, в котором
она вынуждена будет доживать свои дни.
Стоя перед дверью своей квартиры, Хомова с наслаждением представляла себе, как
повиснет у себя же в ванной. Найдут ее, разумеется, не сразу, а скорее недельки через две, когда запах станет слишком уж сильным и проникнет в уютные соседские квартиры.
Разумеется, весть о ее смерти дойдет и до директора морга. Возможно, тогда он
устыдится своего поступка.
Впрочем, скорая смерть, хотя и представлялась Хомовой радужно, отчасти беспокоила ее
некоторой неопределенностью своей. Хомова замерла перед дверью, нахмурилась…
- Позвольте! - пискнул некто, в глубине головы ее спрятавшийся, - кто же меня будет
бальзамировать?
Ну, разумеется, ее нужно будет забальзамировать. Ведь, несмотря на то, что она одинока, у
нее есть сестра. Сестре неудобно будет хоронить ее в закрытом, провонявшемся гробу -
хоронить на скорую руку. Пойдет молва, опять же…
- Черт возьми, - буркнула Хомова. - Это непорядок!
Она резво открыла входную дверь, зашла в коридор, захлопнула дверь за собой и бочком, между захламленной вешалкой и трюмо протиснулась на кухню. Там, не зажигая свет,
умостилась на краешке стула и, подперев кулаком голову, погрузилась в раздумья.
Взять, к примеру, Яковлева. Серьезный, грамотный патолог, аккуратист. Однако
болезненная его приверженность к наследию профессора Мельникова-Разведенкова, по
меньшей мере, настораживала.
- Я же не Ленин! - прыснула Хомова. - Мне подход нужен!
Или вот, Антоненко, Юрий Мстиславович. Врач высшей категории. Но рассеян. Хомова
вспомнила, как после новогодних праздников Антоненко задремал прямо посреди
вливания жидкости в аорту худого как скелет мертвеца с неприятным острым носом. В
результате костлявое лицо покойника округлилось и приобрело выражение глумливое,
медвежье, словно умер покойник от продолжительного запоя.
Хомова нахмурилась. Кругом-бегом выходило, что качественно забальзамировать ее после
смерти некому.
- Кто стрижет городского парикмахера? - взвизгнула она злобно.
Нет, положительно нельзя вешаться. Все складывалось не так, как она задумывала.
Мертвецы, ее возлюбленные мертвецы, отвернутся от нее в порыве единого негодования.
Ведь несовершенством своей мертвой плоти она предаст их чаяния и надежды. Мертвецы
не простят ей предательства, и в том ослепительном «ничто», куда мы попадаем после
смерти, она опять окажется сама. После тщеты физической жизни грядущее посмертное
одиночество ужасало Хомову куда больше возможных адских мучений.
Внезапно в ее голове родилась мысль, показавшаяся Хомовой и абсурдной и логичной
одновременно. Лицо ее расплылось в улыбке. Тотчас же она засуетилась - вскочила со
стула, заметалась было по кухне, но успокоившись, целеустремленно прошествовала к
входной двери.
До полуночи блуждала она по городу, стараясь не привлекать к себе внимания. У
немногочисленных встречных- прохожих явно проступали черты мертвецов. У старого
пропойцы, что толкал перед собой тележку с нехитрыми своими пожитками, отклеивалась
щека, и виделись Хомовой за плохим этим макияжем сгнившие черные зубы, лишь
отчасти прикрытые ватными шариками. У пожилой благообразной пенсионерки, что в
позднем одиночестве сидела на трамвайной остановке, укутавшись в шаль, все время
отваливалась нижняя челюсть (видимо, плохо закрепили скобы, догадалась Хомова). У
нагловатого мальчишки, что сжимая в руках бутылку пива, прошествовал навстречу
Хомовой, все было просто ужасно: из ушей его сочилась жидкость, в которой Хомова
безошибочно признала формалин.
Около пяти минут первого Хомова, подпрыгивая от сладостного предвкушения, подошла к
зданию морга. Открыв входную дверь своим ключом, она скользнула в приемную и тенью
растворилась во тьме коридора.
Андрей Гречанов кричит. Орет так, будто с него живого сдирают кожу. Не может
двинуться с места. Не может отвести глаз.
Следующие три дня Андрей Гречанов будет пить. С утра до вечера. Но даже в алкогольном
забытьи будет видеться ему то, что заставит его через две недели после описываемых
событий перевестись на заочный, а вскоре и вовсе оставить университет, мотивируя тем, что он разочаровался в медицине.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Неизвестность сеет зерно страха, прорастающее ненавистью. Неизвестность — зло. Но что вы станете делать, если подавляемое веками нечто восстанет против вас? Что, если вы с ужасом осознаете, что оно всегда было сильнее, а ваша ненависть лишь сделала его злее и коварнее? Что, если судьба всего человечества будет зависеть от исполнения одного-единственного пророчества? Вы будете бояться. Это в вашей природе. Бояться и ждать, пока Черный Дракон не обезглавит Гидру. Если только вас не обманули. Основная пара — слэш, во второстепенных присутствует гет и намеки на фем. Жанры: эпический, фэнтези, яой, драма, любовь, путешествия.
В этом городе никогда не светит солнце. Серые, разрушающиеся здания таращатся бельмами-окнами. У обочин дорог тут и там стоят, вросшие в асфальт, ржавые, мертвые автомобили. Здесь не поют птицы. Не смеются дети. Лишь тихо шепчутся о чем-то желтые листья. У города нет ни прошлого, ни будущего. У города есть тайна. Роман «Хранитель Бездны» погружает читателя в пучину липкого, безостановочного кошмара. Какие тайны скрываются за стенами обветшалых домов? И стоит ли разгадывать эти тайны?
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.