Дао дэ цзин (Трактат о пути и доблести) - [2]
От пяти цветов рябит в глазах, от пяти тонов шумит в ушах, от пяти вкусов вяжет во рту. Это как верховая охота, от которой люди чуть не сходят с ума, или редкие вещи, ради которых они готовы на все. Поэтому мудрец старается потрафить своему желудку, отнюдь не глазам. Он отвергает недоступное и занимается доступным.
Великий почет и великий позор равно приводят в трепет. Знатность и величие опасны для собственного «Я». Что я имею в виду, когда говорю, что великий почет и великий позор равно приводят в трепет? Позор — это самое худшее; трепещут и когда подвергаются этому, и когда избавляются от этого. Поэтому и говорится: великий почет и великий позор равно приводят в трепет. Что я имею в виду, когда говорю, что знатность и величие опасны для собственного «Я»? Обладая этим «Я», я обладаю тем, что может подвергнуться большой опасности. Если бы у меня не было «Я», как бы я мог пострадать? Поэтому драгоценно, когда от своего «Я» отказываются, чтобы заняться Поднебесной; на такого Поднебесная может положиться. Но если кто на самого себя смотрит как на Поднебесную, — такой заслуживает, чтобы ему Поднебесную вручили.
Смотришь на него, но ничего не видно, — это можно назвать тончайшим. Слушаешь его, но ничего не слышно, — это можно назвать тишайшим. Берешь его, но в руке ничего нет, — это можно назвать субтильнейшим. Эти три невозможно назвать одним словом, поэтому вместе я называю их единением. Сверху оно не освещено, снизу не затемнено. Никакие усилия не помогают найти этому имя. Оно снова там, где еще нет отдельных вещей. Это можно назвать формой без форм, образом предмирного. Это называется темным-неясным. Ни спереди, ни сзади не видно ни его начала, ни его конца. Если держаться этого древнего дао, с тем чтобы с его помощью править тем, что ныне, — можно познать начало древности. Это можно назвать правильным применением дао.
В древности те, кто был искусен в обращении с дао, становились тонкими и женственными и проникали в таинственное. Глубина их была такова, что никто не мог ее постичь. А поскольку не могли постичь, силились найти ей образное определение типа: «Робко, словно зимой переходишь поток. Осторожно, словно опасаешься всех соседей. Строго, словно боишься расплескать. Опасливо, как на тающем льду. Просто, как необработанное дерево. Просторно, как горное ущелье. Смутно, как взбаламученная вода». Но кто умел очищать эту замутненность, успокаивался и достигал прозрачности. И кто умел оставаться в покое достаточно долго, затем мог начинать потихоньку действовать и порождать. Кто держался этого пути, уже не желал переполненности. Когда не желают переполняться, способны в силу этого оставаться в тени и не стремиться выглядеть как только что преуспевшие.
Когда становишься предельно свободным от желаний и совершенно неподвижным в спокойствии, все вещи исполняют предназначенное, и можно созерцать их возвращение. Вещи ведь пышно распускаются, но каждая неизменно возвращается к собственному корню. Возвращение к корню называется успокоенностью. Это то, что зовется исполнением судьбы. Исполнение судьбы называется долголетием. Знание неизменного называется ясностью ума. Незнание неизменного — помрачение. От помрачения все преступления. Знание неизменного — постижение. От постижения — понимание того, что есть общее благо. От понимания общего блага — способность быть царем. От способности быть царем — способность быть как небо. Как небо, значит, как дао. Как дао, значит, долговечно: отказавшись от себя, не зная смерти.
Самое лучшее — пребывая внизу, знать, что оно есть. Хуже, фамильярничая, восхвалять его. Еще хуже его бояться. И самое плохое — им пренебрегать. Если доверия недостаточно, как не явиться недоверию? Как это все печально! Ведь эти слова надо бы ценить. Но когда есть свершения и награды, успех в делах, люди говорят: «Мы сами по себе».
Когда великое дао отбросили, появились человеколюбие и верность должному. Когда явились ум и рассудок, начался великий обман. Когда родственники шести степеней перестали быть в ладу, появились «сыновняя почтительность» и «отеческая любовь». Когда в царствах пошли нестроения и смуты, появились и «честные подданные».
Нужно отказаться от мудрости и отринуть рассудочность: народу это принесет многие выгоды. Нужно отказаться от человечности и отринуть верность должному: народ тогда вернется к подлинным сыновней почтительности и отеческой любви. Нужно отказаться от чрезмерной искусности и отринуть погоню за выгодой: тогда исчезнут грабежи и воровство. Эти три условия нужно выполнить — тогда можно будет заняться вэнь. Если же этого будет недостаточно, можно будет добавить второстепенное: подобную некрашеному шелку внешнюю простоту, приверженность подобной необработанному дереву безыскусности, умаление собственных интересов, сокращение своих желаний.
Прекрати учение — не станет забот! Одобрение или осуждение — не все ли равно? Прекрасное или безобразное — какая между ними разница? То, чего опасается один, не может быть не страшно для другого. Я же остаюсь неясным, как будто еще не определившимся. Все ликуют, как будто присутствуют при великой жертве тай-лао, как будто весной поднимаются по ступеням храма. Один я остаюсь безучастным и никак себя не проявляющим — как младенец, еще не научившийся улыбаться. Остаюсь на месте, как будто мне некуда идти. Все стараются побольше приобрести, один я все оставляю — у меня ум глупца. Неясный-смутный. Все сияют, один я темен. Все любознательны, один я безразличен. Пресный, ум мой подобен морю: туманный, как бы не могущий ни на чем остановиться. У всех есть чем заняться, один я смотрю на все это со стороны. Один я не похож на других — ценю лишь кормящую меня мать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Дао Дэ Цзин» («Книга об истине и силе») Лао-цзы – одна из величайших книг человечества наряду с Библией, Торой, Кораном и Бхагават-Гитой, определившая контуры современной мировой культуры. В чем секрет этого древнего текста, читатель узнает из настоящего издания, которое содержит новый перевод и уникальное авторское толкование «Дао Дэ Цзин».Для Бронислава Виногродского, переводчика и комментатора, «Дао Дэ Цзин» не только любимая книга, но и бесконечный источник мудрости, книга-судьба, способная направлять потоки силы, с помощью которых человек может в совершенстве управлять своей жизнью и, следовательно, быть управителем целого мира.То, что содержит данная книга, – плод многолетних размышлений и исследований Бронислава Виногродского, а также практики использования этого знания в самых разных обстоятельствах творческого, предпринимательского и общественного бытия.«Книга об истине и силе» – это не только новый, но и более точный перевод на русский язык названия «Дао Дэ Цзин».Данная публикация продолжает авторскую серию изданий «Искусство управления миром», которые всесторонне и на лучших образцах знакомят с вершинами китайской философии и практики ведения дел, понимания жизни и способов принятия решений.
Имя древнекитайского мыслителя Лао-цзы, жившего в Китае в VI–V вв. до н. э., можно перевести как «Старый ребенок». (Хотя этот иероглиф можно перевести и как «Старый мудрец».) Лао-цзы является основоположником древнекитайского учения, суть которого изложена в трактате «Дао дэ цзин». В книге представлен первый перевод трактата Лао-цзы, сделанный в 1894 г. японским ученым, толстовцем, выпускником семинарии при Российской духовной академии в Токио Кониси Масутаро, в крещении Даниилом Петровичем Конисси.
Перед вами «Большая книга мудрости Востока», в которой собраны труды величайших мыслителей. «Книга о пути жизни» Лао-цзы занимает одно из первых мест в мире по числу иностранных переводов. Главные принципы Лао-цзы кажутся парадоксальными, но, вчитавшись, начинаешь понимать, что есть другие способы достижения цели: что можно стать собой, отказавшись от своего частного «я», что можно получить власть, даже не желая ее. «Искусство войны» Сунь-цзы – трактат, посвященный военной политике. Это произведение учит стратегии, тактике, искусству ведения переговоров, самоорганизованности, умению концентрироваться на определенной задаче и успешно ее решать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые за всю историю отечественной синологии предпринята попытка передать канон «Дао дэ цзин» в его поэтической стихии, отвечающей критерию «текстовой документальности». Читателю предлагается два параллельных перевода: прозоритмический и поэтический, выполненные соответственно А. Е. Лукьяновым и В. П. Абраменко. В исследовательской части на основе генезиса культуры Дао дается авторская (А. Е. Лукьянов) концепция онтологии китайской поэзии – трансформация архетипических конструкций узоров и звучания в поэтическое слово.
По-видимому, текст «Афоризмов…» Дж. Т.Кента (1849–1916), впервые опубликованных в 1925 году в Чикаго, был составлен кем-то из его учеников, либо супругой автора Кларой Луизой, по устным записям, и не подвергался личной редакции Дж. Т.Кента. Различные высказывания, вероятно, имеют отношение к различным периодам его жизни, и иногда в определенной мере противоречат друг другу, в соответствии с динамикой воззрений автора. Ряд высказываний нередко многократно комментирует одну и ту же мысль. Удельное содержание тех или иных тем отражает скорее точку зрения составителя, и не всегда дает возможность составить объективное суждение о сумме взглядов самого Дж.
Энциклопедия предлагает системный обзор развития постмодернистской философии во всех ее тематических проекциях: в более чем 500 аналитических статьях подробно анализируются текстология, номадология, нарратология, шизоанализ, семанализ и мн.др. Издание также освещает главные предпосылки становления посмодернистского типа философствования, анализируя интеллектуальные стратегии модернизма, деструкции и диалогизма. Представлен понятийный аппарат, персоналии и фундаментальные тексты модернистской и постмодернистской философии.
Выдающийся русский религиозный философ Семен Людвигович Франк (1877-1950), замечательно последовательно развивающий основную парадигму русской религиозной философии – парадигму Всеединства, в помещенных в настоящем издании работах выступает в нехарактерной для себя роли – выходит за пределы чистой, если так можно выразиться, философии и создает плодотворную модель сопряжения последней с богословием. В данной книге Франк излагает основы христианства и доказывает, что все существенное содержание христианства основано на религиозном опыте, на «встрече человеческого сердца с Богом», на живом «общении с Богом».
Франк Семен Людвигович – видный представитель русской религиозной философии конца XIX – первой половины XX века, создавший на основе апофатической теологии и христианского платонизма свое собственное, глубоко оригинальное учение. С 1922 года жил за границей, где и стал одной из самых ярких фигур православной мысли русского зарубежья.
Константин Николаевич Леонтьев начинал как писатель, публицист и литературный критик, однако наибольшую известность получил как самый яркий представитель позднеславянофильской философской школы – и оставивший после себя наследие, которое и сейчас представляет ценность как одна и интереснейших страниц «традиционно русской» консервативной философии.
«… Три этюда, объединенные в этой книжке, были написаны в разное время в течение последних полутора лет. Они не только внутренно едины, но в них повторяются и развиваются основные мысли в новой связи. Мысли мои будут поняты верно, если они будут поняты динамически. Всякое статическое их понимание всегда будет ложно. Меня интересуют судьбы человеческих обществ в движении. …».
Во второй том Собрания сочинений Платона входят шесть диалогов зрелого периода творчества философа (80-60-е годы IV в. до н. э.); их центральная проблематика - учение об идеях.
В первый том "Сочинений" Гоббса входят его основные работы, которые представляют теорию познания, натурфилософию, а также социально-политические взгляды автора. Произведения, составляющие первый том: трилогия Гоббса «О теле», «О человеке», «О гражданине»; «Человеческая природа», «О свободе и необходимости».
В первый том Собрания сочинений Платона входят ранние диалоги философа, относящиеся к периоду формирования его учения. Идея тома в целом - прослеживание пути становления платонизма. Все тексты заново отредактированы.
Первый том включает важнейшие произведения прославленного ученого, выдающегося моралиста Б. Франклина («Рассуждение о свободе и необходимости, удовольствии и страдании», «Путь к изобилию», автобиография и др.), героя освободительной войны Итэна Аллена («Разум — единственный оракул человека» — первый в Америке антирелигиозный трактат), видного ученого К. Колдена, развивавшего учение Ньютона («Принципы действия материи» и «Введение в изучение философии»), и основоположника американской психотерапии, борца против идеализма Б.